Судебная практика
Адвокат по уголовным делам в Минске И.И. Панков осуществлял в ходе предварительного расследования и в суде Советского района г. Минска защиту обвиняемого Б. по уголовному делу по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 16, ч. 2 ст. 431 Уголовного кодекса Республики Беларусь – пособничество в даче взятки повторно в крупном размере должностным лицам группой лиц по предварительному сговору.
Вторым обвиняемым по делу являлся гражданин Д., обвинявшийся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 16, ч. 2 ст. 431 и ч. 3 ст. 209 Уголовного кодекса Республики Беларусь – подстрекательство к даче взятки в крупном размере группой лиц должностным лицам, а также завладение имущества путем обмана и злоупотребления доверием в крупном размере (мошенничество).
Содержание постановления о привлечении Б. в качестве обвиняемого по ч. 6 ст. 16, ч. 2 ст. 431 Уголовного кодекса Беларуси (взятка)
В соответствии с постановлением о привлечении Б. в качестве обвиняемого, Б. обвинялся в том, что он, повторно, действуя группой лиц по предварительному сговору с А. в период времени с 30.03.2010 г. по 14.04.2010 г., находясь в различных местах г. Минска, действуя умышленно, путем предоставления информации о предприятиях, осуществляющих продажу арматуры и ценах на нее, а также оказания помощи, выразившейся в достижении договоренностей с должностными лицами предприятия (указана организационно-правовая форма) «Б-с» по закупке необходимого количества арматуры по сниженным ценам и последующем знакомстве с ними для заключения договоров поставки арматуры, содействовал Ш. в даче взятки в крупном размере в сумме 6 000 долларов США, что по курсу Национального Банка Республики Беларусь составило 17 880 000 рублей, должностным лицам предприятия «Б-с» за решение вопроса по заключению договора поставки арматуры с предприятием (указана организационно-правовая форма) «С-в» и ее реализации по сниженным ценам и 14.04.2010 г., находясь в автомашине «Альфа Ромео», рег.знак N, расположенной на автостоянке возле универсама (указаны наименование универсама и адрес его расположения), получил для указанных целей от Ш. 6 000 долларов США, что по курсу Национального Банка Республики Беларусь составило 17 880 000 рублей. Своими умышленными действиями Б. группой лиц по предварительному сговору содействовал совершению преступления в виде дачи взятки повторно, в крупном размере должностным лицам, то есть совершил преступление, предусмотренное ч. 6 ст. 16, ч. 2 ст. 431 Уголовного кодекса Республики Беларусь – пособничество в даче взятки повторно в крупном размере должностным лицам группой лиц по предварительному сговору.
В судебном заседании государственный обвинитель просил суд исключить из обвинения такие квалифицирующие признаки, как повторность и совершение преступления по предварительному сговору.
Содержание постановления о привлечении Д. в качестве обвиняемого по ч. 5 ст. 16, ч. 2 ст. 431 и ч. 3 ст. 209 Уголовного кодекса Беларуси (взятка, мошенничество)
В соответствии с постановлением о привлечении Д. в качестве обвиняемого, Д. обвинялся в том, что он в период времени с 30.03.2010 г. по 14.04.2010 г., находясь на территории г. Минска ((указан адрес) и в других местах), действуя умышленно группой лиц по предварительному сговору с неустановленными лицами, подстрекал Ш. к даче взятки в крупном размере в сумме 4 400 долларов США, что по курсу Национального Банка Республики Беларусь составило 13 112 000 рублей, генеральному директору предприятия (указана организационно-правовая форма) «Б-с» – Т. за благоприятное решение вопросов по согласованию с руководством предприятия «Б-с» применения пониженной оптовой надбавки по договору поставки арматуры предприятию (указана организационно-правовая форма) «С-в» по сниженным ценам, согласованию с руководством предприятия (указана организационно-правовая форма) «Б-р» вопроса об увеличении квоты поставляемой в адрес предприятия «Б-с» арматуры с целью реализации предприятию «С-в» требуемого количества арматуры. Своими умышленными действиями Д. в группе лиц с неустановленными лицами подстрекал и склонил Ш. к даче взятки в крупном размере должностным лицам, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 16, ч. 2 ст. 431 УК Республики Беларусь – подстрекательство к даче взятки в крупном размере группой лиц должностным лицам.
Также Д. обвинялся в том, что 14.10.2010 г. около 21.30 часов, находясь в автомашине «Альфа Ромео», рег.знак N, расположенной на автостоянке возле универсама (указаны наименование универсама и адрес его расположения), имея умысел на противоправное безвозмездное завладение путем обмана и злоупотребления доверием чужим имуществом – денежными средствами Ш. в крупном размере в сумме 4 400 долларов США (что по курсу Национального Банка Республики Беларусь составило 13 112 000 рублей), действуя из корыстных побуждений группой лиц по предварительному сговору с неустановленными лицами, под предлогом благоприятного решения вопроса по согласованию с руководством предприятия «Б-с» применения пониженной оптовой надбавки по договору поставки арматуры предприятию «С-в», дальнейшему заключению договора поставки арматуры предприятием «С-в» по сниженным ценам, согласованию с руководством предприятия «Б-р» вопроса об увеличении квоты поставляемой в адрес предприятия «Б-с» арматуры с целью реализации предприятию «С-в» требуемого количества арматуры, заведомо не намереваясь исполнить принятые на себя обязательства, завладел денежными средствами Ш. в крупном размере в сумме 4 400 долларов США (что по курсу Национального Банка Республики Беларусь составило 13 112 000 рублей). Своими умышленными действиями Д., по мнению обвинения, совершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 209 УК Республики Беларусь – завладение имущества путем обмана и злоупотребления доверием в крупном размере (мошенничество).
В судебном заседании государственный обвинитель просил суд исключить из обвинения Д., указание о совершении им преступления группой лиц по предварительному сговору с неустановленными лицами, квалифицировать действия по ч. 3 ст. 209 УК Республики Беларусь, как неоконченный состав по ч. 1 ст. 14 УК Республики Беларусь, поскольку Д. получил деньги, будучи контролируемым сотрудниками милиции, и не мог распорядиться полученными им денежными средствами.
Позиция обвиняемого Б. – подзащитного адвоката И.И. Панкова (извлечения из показаний) по делу о взятке
Обвиняемый Б. виновным в совершении умышленных действий, в период времени с 30.03.2010 г. по 14.04.2010 г., по содействию Ш. в совершении преступления в виде дачи последним взятки должностным лицам предприятия «Б-с» за решение вопроса по заключению договора поставки арматуры с предприятием «С-в», и ее реализации по сниженным ценам, как и в получении для указанных целей от Ш. 6 000 долларов США, то есть в совершении преступления предусмотренного ч. 6 ст. 16, ч. 2 ст. 431 УК (пособничество в даче взятки повторно в крупном размере должностным лицам группой лиц по предварительному сговору), – себя не признал.
В ходе предварительного расследования Б. отказался от дачи показаний в качестве подозреваемого и обвиняемого.
В судебном заседании обвиняемый Б. показал, что с 2008 года являясь учредителем и директором ЧТУП «Ш.», занимался оптовой торговлей строительными материалами, в том числе металлоизделиями. В конце марта 2010 года, к нему обратился ранее незнакомый гражданин Ш. с просьбой об оказании помощи в приобретении арматуры. При встрече Ш. представился сотрудником предприятия «С-в», осуществляющего строительство. С его слов, предприятие выполняет строительные работы по возведению большого количества объектов, для этой цели необходимо приобретение большого количества арматуры – около 600 тонн в ассортименте. Согласившись сотрудничать по организации поставки арматуры предприятию, представляемому Ш., предложил следующую комбинированную форму оплаты. Безналичное перечисление денег предприятию поставщику арматуры, и ему (Б.) 20 долларов США наличными, с каждой поставляемой тоны, как он пояснил – «сверху» с каждой тонны. Свою помощь объяснил тем, что может помочь заключить договор на поставку арматуры по выгодной цене, за счет невысокой надбавки устанавливаемой предприятиями поставщиками. Поскольку он длительное время занимался поставками металла, предприятия поставщики знали его и его предприятие и шли на установление невысокой торговой надбавки с целью последующего сотрудничества, т.к. были заинтересованы в больших объемах сбыта продукции, что он также пояснил гражданину Ш. Предложение гражданину Ш. об оплате его услуг наличными деньгами было продиктовано тем, что ЧТУП «Ш.» являлось должником по долгам, вызванным непроведением расчета ИП В. за поставленную продукцию. При поступлении денежных средств на счет ЧТУП «Ш.» по оплате поставки арматуры для гражданина Ш. последние могли быть списаны по образовавшейся задолженности и, соответственно, это могло быть препятствием к исполнению им сделки по поставке арматуры гражданину Ш. На предложенные им условия гражданин Ш. согласился. После этого в течение нескольких дней им был подготовлен и с его помощью заключен договор поставки арматуры между предприятием «С-в» и предприятием «Б-к». Позже выяснилось, что указанному предприятию «Б-к», не была выделена необходимая квота, оно не могло поставить требуемую арматуру, о чем он сообщил Ш. При этом он указал, что будет искать других поставщиков, Ш. с этим согласился. Его знакомый А., помог ему найти требуемых поставщиков арматуры, в том числе, «Б-п», «Б-р», «Б-с». Были подготовлены для подписи договоры на поставку предприятию «С-в» арматуры от «Б-с» 420 тонн, «Б-р», «Б-п», и велись переговоры по заключению договора с гражданином Е. Когда возник вопрос о необходимости перечисления денег на счета предприятий поставщиков, в том числе «Б-с», Ш. выказал беспокойство о легитимности предприятий, их способности выполнить обязательства по договору, поскольку шла речь о перечислении более миллиарда рублей. С этой целью стал требовать познакомить его с руководством данных предприятий, как он указывал, с директором. А. познакомил его (Б.) с Д., который был в курсе заключения договора на поставку арматуры, после чего он (Б.) привел Ш. к Д., познакомил его как с одним из сотрудников «Б-с». В ходе встречи Д. заверил Ш., что договор на поставку арматуры со стороны «Б-с» в ближайшее время будет подписан генеральным директором, после чего арматура будет поставлена. Ш. встречей остался доволен, после чего расстались. Договор был подписан, и гражданину Ш. переданы реквизиты для перечисления денег. Ш. пояснил, что в тот же день предприятие «С-в» произведет перечисление денег на счет «Б-с» в счет оплаты поставки арматуры по договору, а наличные деньги он передаст ему (Б.) вечером. Встретившись с Ш. (указал адрес), последний передал ему 6 000 долларов США. В момент передачи в машине также находился А. Когда Ш. вышел, он (Б.) и А. были задержаны сотрудниками милиции. После своего задержания сотрудникам милиции заявил о предоставлении защитника, однако защитник ему предоставлен не был. По указанию и под давлением сотрудников милиции согласился на передачу гражданину Д. 4 400 долларов США. После чего, вместе с А. встретившись с Д., передал последнему 4 400 долларов США. Каких-либо умышленных действий по содействию Ш. в совершении преступления в виде дачи взятки должностным лицам предприятия «Б-с» не совершал, получил от Ш. 6 000 долларов США за свою работу в посредничестве по заключению договоров поставки арматуры, считает, что Ш., указывая о совершении им преступления, оговаривает его, поскольку последний находился в зависимости от сотрудников милиции, которые, по его мнению, в отношении него совершили незаконные действия по провокации в совершении преступления.
Позиция обвиняемого Д. (извлечения из показаний) по делу о взятке
Обвиняемый Д. виновным в совершении умышленных действий по подстрекательству Ш. к даче взятки генеральному директору предприятия «Б-с» Т. за благоприятное решение вопросов по согласованию с руководством «Б-с» применения пониженной оптовой надбавки по договору поставки арматуры предприятию «С-в» по сниженным ценам, согласованию с руководством предприятия «Б-р» вопроса об увеличении квоты поставляемой в адрес предприятия «Б-с» арматуры с целью реализации предприятию «С-в» требуемого количества арматуры, а также в противоправном безвозмездном завладении путем обмана и злоупотребления доверием денежными средствами Ш. размере 4 400 долларов США, то есть совершении преступлений предусмотренных ч. 5 ст. 16, ч. 2 ст. 431, ч. 3 ст. 209 УК Республики Беларусь – подстрекательство к даче взятки в крупном размере группой лиц должностным лицам и завладение имущества путем обмана и злоупотребления доверием в крупном размере (мошенничество), себя не признал.
На предварительном следствии Д. давал показания. Однако в суде не поддержал их, утверждая, что показания давались под давлением сотрудников милиции.
В судебном заседании обвиняемый Д. показал, что с декабря 2009 года работал управляющим магазина «Б-с». Магазин занимался реализацией строительных материалов. В конце марта 2010 года ему позвонил знакомый У., работавший на предприятии «Б-к», сообщил, что есть фирма, которая хочет купить большую партию арматуры, и что от ее имени придет ранее незнакомый А. Сообщение У. о возможности поставки большой партии арматуры, ему было интересно, поскольку на то время предприятие «Б-с» не выполняло план по реализации металла. Когда к нему пришел А., последний пояснил что ему необходимо закупить большую партию арматуры. В ходе разговора А. на обрывке листа написал цифру 10 и сказал, что это за одну тонну. Взяв бумажку, порвал ее и сказал А., что его это не интересует, и отвел его в отдел металлопродукции, где представил работникам Р. и Х., после чего ушел. С 5 по 8 апреля находился в Москве. 9 апреля к нему приехали А. и Б., как он понял, они опоздали на встречу с Р. С их слов, человек который будет финансировать крупную сделку по поставке арматуры, хочет пообщаться с руководством «Б-с». 14 апреля к нему пришли А., Б. и Ш. который представился директором предприятия «С-в». Им рассказал о деятельности предприятия, заверил в надежности, что договор на поставку арматуры будет подписан генеральным директором, пояснил, как правильно оформить заявку от «С-в». Рассказал о существующих торговых надбавках на отпускаемую продукцию, после чего Б., А. и Ш. ушли. 14 апреля к нему приехал А., сообщил, что договор подписан от имени «С-в» и надо делать предоплату, попросил отвести его к генеральному директору, что он и сделал. Позже Р. сообщил, что договор с генеральным директором подписан. Вечером около 19 часов того же дня ему звонил А., пригласил на встречу, от которой он отказался. После этого А. снова позвонил около 21 часа, попросил приехать на встречу, забрать договор и передать на предприятие генеральному директору, поскольку они срочно уезжали в Россию. Понимая важность договора для предприятия, и желая, чтобы сделка не сорвалась, согласился на встречу забрать договор для передачи на предприятие. Встретился с А. и Б. (указал адрес), А. отдал ему договор, а Б. передал ему деньги в сумме 4 400 долларов США. При передаче денег Б. и А. ничего не поясняли, и он воспринял переданные деньги как в счет оплаты по договору. После этого его задержали сотрудники милиции. При задержании его избили. Пояснили, что переданные деньги предназначаются не для него, а для передачи генеральному директору Т. в качестве взятки. Сотрудники милиции сказали, что он должен их передать Т., и что если он откажется, то будет сидеть. С момента задержания 14 апреля в 21.30 часов до 6 часов утра допрашивали, не давали спать, какие объяснения он подписывал ночью, не помнит, и о чем они были, не знает, поскольку подписывал их, будучи усталым и страдающим от боли после нанесенных ему побоев. Утром 15 апреля по указанию сотрудников милиции отнес переданные ему 4 400 долларов США Т., однако последний их брать отказался. Каких-либо договоренностей о передаче ему денег, в том числе, в качестве вознаграждения за какие-либо незаконные действия с А., Б. и Ш. не было. По какой причине Б. передал ему 4 400 долларов США, не знает, но в момент их получения, воспринял как часть оплаты за поставляемую продукцию, иную оплату, но не как взятку. В настоящее время считает, что передача ему обвиняемым Б. денег спровоцирована сотрудниками милиции, и Б., передавая ему деньги, действовал по указанию сотрудников милиции. Каких-либо умышленных действий по подстрекательству Ш. к даче взятки должностным лицам предприятия «Б-с», а также похищению имущества Ш. путем мошенничества не совершал.
Ход судебного разбирательства о взятке
Судом были допрошены обвиняемые, свидетели, исследованы письменные материалы дела.
Позиция защитника обвиняемого Б. – адвоката по уголовным делам в Минске И.И. Панкова, по делу о взятке (извлечения из речи)
Адвокат И.И. Панков суду пояснил, что, что само наличие общественно опасного деяния, и, тем более, вина Б. в преступлении, которое ему инкриминируется, не нашли своего подтверждения.
1. Постановление о привлечении Б. в качестве обвиняемого не соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства
А именно, постановление не содержит описания инкриминируемого обвиняемому Б. преступления, в том числе о том, с какими конкретно должностными лицами предприятия «Б-с» Б. достиг договоренности и познакомил Ш., в даче взятки каким конкретно должностным лицам обвиняемый Б. содействовал свидетелю Ш., о том, что денежные средства вообще переданы кому-либо из должностных лиц предприятия «Б-с», тогда как обвиняемому Б. вменяется совершение оконченного преступления; о том, совершено ли обвиняемым Б., по мнению обвинения, какое-либо преступление против интересов службы ранее и какое конкретно, тогда как ему вменяется совершение преступления против интересов службы повторно.
В нарушение законодательства государственный обвинитель в судебном заседании не разъяснил Б. сущность обвинения, в том числе по данным моментам, чем лишил его права защищаться от предъявленного обвинения.
Обвинение Б. в совершении преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 16 ч. 2 ст. 431 УК, невозможно по своей конструкции
В материалах дела отсутствуют сведения о привлечении или отказе в привлечении к уголовной ответственности лица, передавшего денежные средства в качестве взятки, а именно постановление о привлечении Ш. в качестве обвиняемого, приговор в отношении него по данным обстоятельствам, постановление об отказе в возбуждении в отношении него уголовного дела. Таким образом, действия самого Ш. по передаче денежных средств нигде не названы дачей взятки. Кроме того, в обвинении отсутствует указание о том, что денежные средства обвиняемым Б. были кому-либо переданы. Не указан обвинением и сам взяткополучатель.
Пособничество, не может являться отдельным действием; при отсутствии самого преступления пособнику не в чем оказывать содействие. Таким образом, ввиду отсутствия взяткодателя, действия по передаче взятки, сведений о том, что денежные средства были обвиняемым Б. кому-либо переданы и неуказания взяткополучателя, обвиняемому Б. вменяют пособничество несуществующему действию.
2. В действиях Б. отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 6 ст. 16, ч. 2 ст. 431 УК
Так, Б. обвиняется в том, что содействовал Ш. в даче взятки должностным лицам предприятия «Б-с» за решение вопроса о заключении договора и реализации арматуры по сниженным ценам.
2.1. Взяткополучатель отсутствует как таковой
Отсутствует должностное лицо предприятия «Б-с» которое приняло материальные ценности исключительно в связи с занимаемым им должностным положением за благоприятное решение вопросов, входящих в его компетенцию.
Как уже упоминалось, указания о каких-либо работниках предприятия «Б-с» в постановлении о привлечении Б. в качестве обвиняемого отсутствуют. Причем сторона обвинения несколько раз проигнорировала предложения суда разъяснить обвиняемому сущность обвинения, в том числе по вопросу о том, какому именно должностному лицу предприятия «Б-с» Б., по мнению обвинения, содействовал в даче свидетелем Ш. взятки. Несмотря на это, в деле в качестве обвиняемого фигурирует работник данной организации Д., которому Б. под давлением сотрудников милиции передал денежную сумму от Ш. В отношении генерального директора предприятия «Б-с» – Т., и начальника отдела по торговле металлопродукцией данного предприятия – Р., уголовное преследование прекращено (приведена ссылка на материалы дела) за отсутствием состава преступления. Иные работники предприятия «Б-с», в качестве обвиняемых по делу не фигурируют. Поэтому стороне защиты не остается ничего, кроме как проанализировать должностные полномочия Д. для определения наличия или отсутствия состава преступления в действиях обвиняемого Б..
Первоначально постановлением о привлечении в качестве обвиняемого от 02 июня 2010 г. (приведена ссылка на материалы дела) обвиняемому Д. вменялось совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 430 УК, а именно получение для себя исключительно в связи с занимаемым должностным положением в качестве взятки в крупном размере от Б. и А. 4400 долларов США за благоприятное решение вопросов, входящих в его компетенцию, и выполнение действий с использованием своего служебного положения, а именно, инициирование и скорейшее согласование с руководством предприятия «Б-с» вопросов заключения договора поставки арматуры с предприятием «С-в» и реализации ее по сниженным ценам. Уже данное обвинение являлось несостоятельным, т.к. в качестве вопросов, входящих в компетенцию Д., указывалось не само заключение договора и определение размера надбавки, а «инициирование и согласование этих вопросов с руководством», что не входит и не может входить в организационно-распорядительные, административно-хозяйственные обязанности или в полномочия на совершение юридически значимых действий.
Впоследствии обвиняемому Д. было предъявлено новое (последнее) обвинение в подстрекательстве свидетеля Ш. к даче взятки генеральному директору предприятия «Б-с» – Т. (ч. 5 ст. 16, ч. 2 ст. 431 УК), и мошенничестве (ч. 3 ст. 209 УК). Из данного обвинения следует, что Д. не имел полномочий по заключению договора поставки от лица предприятия «Б-с» и определению торговой надбавки, следовательно, это обвинение полностью противоположно первоначальному обвинению Д.
Следует подчеркнуть, что последнее (второе) постановление о привлечении Д. в качестве обвиняемого делает несостоятельным постановление о привлечении в качестве обвиняемого Б., поскольку Д., по мнению самой стороны обвинения, не является должностным лицом, в компетенцию которого входит разрешение вопросов по заключению договора поставки и определению надбавки, т.е. тех за решение которых Б., по мнению обвинения, передал ему денежные средства.
Аналогичный вывод об отсутствии у Д. таких полномочий сделан судом, вынесшим Д. первоначальный приговор (приведена ссылка на материалы дела). Несмотря на то, что приговор был отменен судом кассационной инстанции, в определении о его отмене не оспаривается однозначный вывод суда первой инстанции об отсутствии у Д. полномочий по заключению договора поставки от лица предприятия «Б-с» и определению торговой надбавки. Данный вывод является правильным и подтверждается материалами дела.
Отсутствие у Д. полномочий по продаже металлоконструкций и определения торговой надбавки подтверждается следующими доказательствами:
- Должностной инструкцией заведующего магазином оптово-розничной торговли предприятия «Б-с», подписанной Д. (в деле).
- Положением о магазине оптово-розничной торговли «Б-с» (в деле).
- Должностной инструкцией начальника отдела по торговле металлопродукцией, подписанной Р. (в деле), из которой следует, в том числе, что Р. подчиняется непосредственно генеральному директору и не подчиняется обвиняемому Д.
- Положением об отделе по торговле металлопродукцией (в деле), из которого следует аналогичное обстоятельство.
- Заявками от предприятия «С-в» в адрес предприятия «Б-с» не на имя Д., а на имя генерального директора Т. (в деле).
- Самим договором поставки (указан номер) (в деле) между предприятиями «Б-с» и «С-в», подписанным от лица поставщика не обвиняемым Д., а генеральным директором Т.
- Спецификациями и протоколами согласования цен к договору поставки (в деле), подписанными от лица поставщика не обвиняемым Д., а генеральным директором Т.
- Письмом предприятия «Б-с» о размере оптовых надбавок (в деле), которое свидетельствует о том, что Д. не устанавливал размер надбавки и не мог ее установить.
- Показаниями обвиняемого Д., который в суде пояснил, что договоры поставки от имени предприятия «Б-с» он никогда не заключал и на это уполномочен не был, самостоятельно заключить такой договор с предприятием «С-в» он не имел права, в том числе, ввиду отсутствия доверенности от генерального директора на совершение таких действий.
- Показаниями свидетеля Т. – генерального директора предприятия «Б-с», о том, что в функции магазина оптово-розничной торговли предприятия «Б-с», заведующим которого является Д., входит только реализация товара в розницу и мелким оптом; крупные партии товара от магазина никогда не поставлялись; 440 тонн являются крупным оптом; договоры от лица предприятия «Б-с» заключал только он (Т.), никому данные полномочия не делегировал; арматура в магазине оптово-розничной торговли не продавалась; арматура общества не хранилась в магазине, а были свои склады под Минском. Относительно торговой надбавки свидетель Т. пояснил, что она каждый раз формируется с учетом расчета эффективности сделки; сделка с предприятием «С-в» не была убыточной; Т. ни разу не упомянул, что Д. имеет отношение к определению размера надбавки. Из оглашенных показаний свидетеля Т., которые он подтвердил в суде, следует, что торговая надбавка для крупных покупателей устанавливалась, как правило, в размере 10 % от стоимости товара; для «С-в» надбавка составила 9,8%, т.к. это следовало из уточненного расчета экономической эффективности, поскольку при предварительных расчетах стоимость металла округлялась. Из этого следует, что Д. не устанавливал надбавку и не мог ее установить.
- Показаниями Р., который пояснил, что он по должности подчиняется генеральному директору предприятия «Б-с» – Т., а Д. (заведующему магазином оптово-розничной торговли) он не подчиняется и исполнять его поручения не обязан. Р. подтвердил показания свидетеля Т. относительно формирования торговой надбавки и пояснил, что таковая обвиняемым Д. не устанавливается.
2.2. Б. не достигал каких-либо договоренностей ни с Д., ни с иными работниками предприятия «Б-с»
Довод обвинения о наличии какой-либо договоренности у Б. с работниками общества, в том числе, о договоренности на заключение договора поставки арматуры между предприятиями «Б-с» и «С-в» и реализации ее по сниженным ценам, ничем не подтвержден и опровергается показаниями Б., а также Д., свидетелей Т. и Р.
Необходимо относиться критически к показаниям Д. на следствии, оглашенным в судебном заседании, поскольку он пояснил, что после задержания его избили сотрудники милиции, ударили в пах, чем причинили телесные повреждения, а также физичесую боль, впоследствии в связи с ударом в пах была проведена операция (хирургическое вмешательство); защитника не предоставили, оказывали также и психологическое давление; протокол первого допроса был порван сотрудниками милиции, при последующем допросе он испытывал мучительную физическую боль, вследствие чего не читал протокол; при допросе в прокуратуре он также испытывал физическую мучительную боль в паху, следователю протокол допроса диктовал оперативный работник; в суде говорит правду. Не имеется оснований не доверять показаниям Д., данным в суде.
Ни с кем из работников предприятия «Б-с», кроме Д., в том числе с генеральным директором предприятия Т., Б. знаком не был. Т. в суде пояснил, что ни Б., ни А., ни Ш. не знает. Р. пояснил, что не может утверждать, видел ли он именно Б. при встрече с А., пояснил, что о фамилии Б. он узнал от сотрудников милиции. Каких-либо договоренностей с Б. он не достигал.
2.3. Б. не имел умысла на содействие в даче взятки
Б. знал, что в должностные полномочия Д. не входят вопросы по заключению договоров от лица предприятия «Б-с» и определению торговой надбавки, что Д. не является генеральным директором данного предприятия, о чем Б. неоднократно говорил Ш., знал, что Ш. осознает, что Д. – не генеральный директор. Ш. при таких обстоятельствах против передачи денег именно Д. не возражал. Указанное подтверждается показаниями Б., а также следующими доказательствами:
- Показаниями Д., пояснившего, что встреча с Ш. происходила в кабинете с табличкой «Бухгалтерия». Его в качестве директора Ш. не представляли, в ходе встречи директором себя перед Ш. он не называл. Говорил, как правильно оформить заявку на приобретение товара. У него был бэйдж управляющего магазином, который был либо на нем, либо лежал на его столе. Через магазин арматура не оформляется.
- Показаниями свидетеля Ш., который в судебном заседании пояснил, что обвиняемого Д. видел два раза. На вопрос защиты о том, как конкретно Б. представил ему гражданина Д., Ш. ответил, что Б. его ему не представлял, а при их совместной встрече сказал Д.: «Помоги оформить документы». Из оглашенных в суде показаний, данных Ш. на следствии (приведена ссылка на материалы дела), которые он подтвердил в суде, следует, что встреча проходила в кабинете с табличкой «Бухгалтерия». В суде свидетелю Ш. были представлены на обозрение договор (указан номер) и заявки (имеются в деле), после чего он пояснил, во время встречи с Д., тот говорил ему, как оформить заявку, а он записывал. Потом данные записи он передал директору предприятия «С-в» – К., а тот подписал их, вручил ему для передачи в «Б-с». Ш. пояснил, что в качестве генерального директора предприятия «Б-с» в договоре и заявках указан Т., заявки составлены на его имя, и он, Ш., это видел на момент передачи документов (т.е. до передачи денег), сам передавал гражданину К. соответствующую информацию. Пояснил, что ему действительно говорили фразу о том, что Д. «просто так числится», и о том, что Д. просто так числится, ему было известно. Как пояснил Ш., он понимал, что договор от лица предприятия «Б-с» подписывает генеральный директор, что в качестве такового выступал Т. и, соответственно, Д. генеральным директором не являлся. Ш. показал, что после знакомства с Д. он понимал, что денежные средства предаются именно гражданину Д. Ни с какими иными работниками предприятия «Б-с» ни Б., ни А. его не знакомили. Изложенное подтверждает, что до передачи денег, Б. говорил Ш., что Д. «просто так числится», видел, что свидетелю Ш. обвиняемый Д. объяснял, что генеральным директором является Т., говорил Ш., что деньги пойдут обвиняемому Д., а не Т., видел, что Ш. против этого не возражает. Налицо отсутствие у Б. умысла на содействие в даче взятки должностному лицу за благоприятное решение вопроса, входящего в его компетенцию. Ш. пояснил, что Б.: нашел товар дешевле, познакомил с Д.
- Протоколами прослушивания аудиозаписей переговоров (защита отрицает допустимость данных протоколов как доказательств о чем речь пойдет ниже, вместе с тем, даже если данные протоколы учитывать при вынесении приговора, из их содержания следует подтверждение доводов защиты):
- - Протокол прослушивания разговора, состоявшегося 08 апреля 2010 г. с 14.00 по 14.25 (в конце протокола):
«А.: … приедет.
Ш.: Он сам директор?
А.: Он курирует все вопросы поставки…»
(т.е. Д. директором не называют)
- - Протокол прослушивания разговора, состоявшегося 09 апреля 2010 г. с 15.30 до 16.43:
(Встреча с Д.):
«Б.: Сейчас зайдем вместе с тобой пообщаемся с человеком.
(т.е. Д. директором не называют)
…
Д.: Понимаю. Этот договор вам подпишут, все он будет работать».
(т.е. не «Я подпишу», а подпишут другие)
(В конце протокола)
«Д.: переделайте это, я исправил: генеральному директору (предприятия «Б-с»). Вы постарайтесь сделать сегодня, у него мой мобильный есть, если что, подвезете.
А.: Конечно.
Ш.: … вечер.
Д.: Завтра подвезете. Вот. Генеральный директор (предприятия «Б-с») Т.» (диктует его фамилию, имя, отчество).
(Производится четкое разграничение между Д., т.е. человеком, с которым идет общение, и генеральным директором – человеком, на чье имя оформляются заявки и который подписывает договор поставки).
- - Протокол прослушивания разговора, состоявшегося 14 апреля 2010 г. с 10.30 до 11.59 и аудио- и видеозаписью данного разговора:
«Ш.: Так кто такой Д. он же генеральный или он подчиненный?
А.: Д. - это большой человек, он просто так числится. Что он скажет, делает генеральный, не будем подробностей подавать, у него возможности этого генерального, он может поставить, а может снять».
(Производится разграничение между Д. и генеральным директором. Разъясняется, что Д. не генеральный директор, а просто так числится. Его неформальный авторитет может быть охарактеризован как угодно, однако это не означает, что у Д. были полномочия заключать договор и определять надбавку).
Все протоколы прослушивания разговоров, состоявшихся до 08 апреля 2010 г. (первые 6 из 12 протоколов), не имеют никакого отношения к делу, поскольку речь в них ведется о вопросах и организациях, не касающихся ни обвинения, ни его обстоятельств. В соответствии с законом в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого указываются обстоятельства совершения преступления. Поскольку вопросы и организации, о которых говорится в первых 6 протоколах, не указаны в качестве обстоятельств в постановлении, обстоятельствами обвинения они не являются.
2.4. Деньги предавались свидетелем Ш. не в интересах дающего (себя) и не в интересах представляемого им лица, что исключает наличие состава преступления о взятке
Из диспозиции ст. 430 УК следует, что взятка принимается за выполнение или невыполнение действий в интересах дающего взятку или представляемых им лиц. Деньги передавались Ш. не за выполнение действий в его интересах. Предприятие «С-в» Ш. не представлял, поскольку соответствующая доверенность директором общества ему не выдавалась, трудовой договор (контракт) с ним не заключался, он не был принят на работу даже фактически, заработной платы не получал, что подтверждает в суде сам Ш., а также директор предприятия «С-в» – К.
Также отсутствие трудовых отношений Ш. с предприятием «С-в» подтверждается сведениями из ФСЗН по Ш. (в деле), где указание о данной организации в качестве нанимателя отсутствует. Таким образом, переданные свидетелем Ш. деньги не могут считаться взяткой.
2.5. В любом случае, преступление, которое вменяют Б., не может являться оконченным
Так, денежные средства не были переданы должностному лицу, в компетенцию которого входит решение указанных в обвинении вопросов. Более того, Б. заявлял сотрудникам милиции об отказе от передачи денег каким-либо лицам, что подтверждается показаниями Б., показаниями свидетеля Ж., вызванного сотрудниками милиции для склонения Б. к передаче денег, а также показаниями самих оперуполномоченных Г. и Н., в том числе о том, что Ж. был вызван, чтобы Б. сотрудничал с милицией. Отказ Б. от каких-либо дальнейших действий, в том числе от передачи денег Д., является добровольным отказом от преступления, что в любом случае в соответствии с законом исключает его уголовную ответственность.
2.6. В действиях Б. отсутствуют признаки пособничества как такового
Обвинением Б. вменяется предоставление Ш. информации о предприятиях, осуществляющих продажу арматуры, ценах на нее, достижение договоренностей с должностными лицами предприятия «Б-с».
В любом случае, вне зависимости от доказанности или недоказанности, само предоставление информации об одних предприятиях и ценах на арматуру не может являться содействием в даче взятки должностным лицам другого предприятия («Б-с»).
Согласно законодательству судебное разбирательство уголовного дела проводится лишь по тому обвинению, которое ему предъявлено в установленном законом порядке. В предъявленном Б. обвинении отсутствуют указания о том, что последний содействовал свидетелю Ш. в даче взятки должностным лицам иных предприятий, кроме как «Б-с». Следовательно, наличие или отсутствие факта предоставления информации о других организациях, кроме упомянутого, не имеет значения при вынесении приговора.
Что касается пределов обвинения, то в разговорах с Ш. речь велась о конкретном предприятии и конкретном товаре. С должностными лицами предприятия «Б-с», в компетенцию которых входит решение соответствующих вопросов, Б. свидетеля Ш. не знакомил.
2.7. Указание в обвинении о совершении Б. преступления повторно является несостоятельным
Для наличия указанного квалифицирующего признака согласно законодательству необходимо совершение ранее одного из преступлений, предусмотренных ст.ст. 430, 431, 432 УК, что Б. не вменяется.
3. Все протоколы допроса Б. и его объяснения получены незаконно
Так, согласно протоколу задержания (имеется в деле) Б. был задержан по подозрению в совершении преступления 14.04.2010 г. в 14 час. 45 мин. Непосредственно после задержания сотрудниками милиции была предпринята первая попытка отобрать объяснение у Б. 14.04.2010, однако последний отказался от объяснений и указал о намерении давать объяснения в присутствии адвоката, о чем учинил запись в объяснении (приведена ссылка на документ в деле). В этот же день у Б. отобрали объяснение в отсутствие адвоката (приведена ссылка на документ в деле). 15.04.2010 г. и 16.04.2010 г. Б. допросили в качестве свидетеля в отсутствие адвоката (приведена ссылка на документ в деле).
С момента фактического задержания в соответствии с процессуальным законом Б. приобрел статус подозреваемого.
Согласно законодательству задержанный должен быть допрошен по обстоятельствам задержания в порядке, предусмотренном законом. Из закона следует, что подозреваемый по поводу имеющегося против него подозрения, а равно по поводу иных известных ему обстоятельств дает показания, т.е. допрашивается по правилам уголовного процесса, а не дает объяснения. Это указание исключает подозреваемого из числа лиц, у которых возможно отобрать объяснения. Следовательно, объяснения отобраны у Б. с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства и правил уголовного процесса.
Б., находясь в статусе подозреваемого, при проведении допроса имеет все права, принадлежащие подозреваемому, в том числе, право отказаться от дачи показаний. В соответствии законодательством допрос лица после его задержания по сути выдвинутого подозрения (по одним и тем же обстоятельствам) возможен только в качестве подозреваемого (обвиняемого) и невозможен в качестве свидетеля. В нарушение указанных норм Б. допросили в качестве свидетеля, предупредив пред допросом об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний (о чем свидетельствуют его подписи в протоколах допроса), т.е. об ответственности, которой он в действительности не подлежит, являясь подозреваемым. Кроме того, допрос Б. от 15.04.2010 г. в нарушение закона осуществлен оперуполномоченным ОБЭП, а не следователем; в деле отсутствует соответствующее поручение последнего. В связи с этим, протоколы допроса Б. в качестве свидетеля получены с нарушением норм процессуального закона и, тем более, его прав подозреваемого.
Согласно законодательству подозреваемый имеет право иметь защитника, который допускается к делу с момента фактического задержания; участие защитника обязательно, если об этом ходатайствует подозреваемый. С момента своего задержания Б. просил предоставить ему защитника, что подтверждается показаниями самого Б., записью Б. об отказе от дачи объяснений и указание о его намерении давать объяснения в присутствии адвоката, учиненной им 14.04.2010 г. при первой попытке оперативных работников получить от него объяснения после задержания. Наличие указанной записи подтвердил в суде свидетель Н. – сотрудник, отбиравший у Б. объяснения, который пояснил, что Б. действительно говорил об адвокате. В нарушение закона защитник гражданину Б. предоставлен не был.
Как при получении объяснений, так и при допросах в качестве свидетеля гражданину Б. в нарушение закона не разъяснялось право отказаться от дачи показаний.
Таким образом, все объяснения Б. и протоколы его допросов в качестве свидетеля получены с нарушением требований уголовно-процессуального закона и правил уголовного процесса при существенном нарушении права Б. на защиту, в связи с чем, являются недопустимыми доказательствами, добыты незаконно и не могут учитываться при постановлении приговора.
4. Материалы, добытые в результате проведения ОРД (оперативно-розыскной деятельности), получены незаконно
4.1. ОРМ (оперативно-розыскные мероприятия) в отношении Б. проведены при отсутствии для этого оснований
Закон Республики Беларусь «Об оперативно-розыскной деятельности» содержит исчерпывающий перечень оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий. Допрошенный в судебном заседании свидетель Н., о/у ОБЭП, пояснил, что основанием проведения ОРМ в отношении Б. явилась информация, которая в виде объяснений не оформлялась. Какой-либо факт совершения преступления Б. до проведения оперативно-розыскных мероприятий установлен не был. В деле оперативного учета сведения, подтверждающие наличие оснований для проведения ОРМ, отсутствуют, в том числе, нет объяснения лица, от которого могла поступить соответствующая информация.
C момента первой встречи Б. и Ш. и до момента передачи денег первому, ситуация контролировалась сотрудниками милиции, т.е. охватывалась оперативным экспериментом. Так, из протокола оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент» следует, что первая же встреча Б. и Ш. происходила под контролем с применением записи разговора. Сам Ш. пояснил в суде, что до встречи с сотрудниками милиции (до проведения ОРМ) с Б. не встречался. Согласно протоколу ксерокопирования и передачи денежных средств от 14.04.2010 г. (в деле), гражданину Ш. вручены денежные средства для передачи Б., а в соответствии с протоколом осмотра денежных средств (в деле) они были возвращены сотрудникам милиции по принадлежности. Следовательно, денежные средства, переданные гражданином Ш., не принадлежали предприятию «С-в». «С-в» за арматуру по договору денег не перечислило. Директор данного предприятия – К., пояснил, что денег для приобретения арматуры не передавал. Т.о. у «С-в» не было интереса в приобретении арматуры, что также подтверждает проведение ОРМ без каких-либо оснований.
Поскольку все разговоры между Б., А., Ш. и Д. охватывались оперативно-розыскными мероприятиями, которые произведены при отсутствии для этого оснований, незаконно получены все материалы, добытые в результате их проведения, а именно все протоколы прослушивания аудиозаписей, а также компакт-диски с аудио- и видеозаписями.
4.2. При проведении ОРД в отношении Б. была допущена провокация
В соответствии с Законом Республики Беларусь «Об оперативно-розыскной деятельности» (Законом «Об ОРД») органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается подстрекать, склонять, побуждать граждан к совершению противоправных деяний (провокация).
Сотрудники милиции при осуществлении ОРД допустили провокацию посредством создания побуждающих к совершению преступления условий и обстановки, с целью привлечь спровоцированное лицо (Б.) к уголовной ответственности.
Действия по созданию таких условий и обстановки выразились в том, что в ОРМ использован реально зарегистрированный субъект хозяйствования – предприятие «С-в», создана видимость того, что данный субъект нуждался в приобретении арматуры, в то время, как его реальный руководитель выполнял указания сотрудников милиции, Ш. действовавший, якобы от лица «С-в», не намеревался содействовать заключению сделки, а изначально действовал под контролем сотрудников, а сам субъект хозяйствования не вел хозяйственную деятельность, не имел намерений приобретать арматуру, не имел для этого средств, такое приобретение противоречило предусмотренным уставными документами видам его деятельности.
Так, в судебном заседании установлено, что директором предприятия «С-в» является К., который в суде пояснил, что знает сотрудников милиции ¬– Н. и Л. Из материалов дела и показаний Н. усматривается, что Н. проводил оперативно-розыскные мероприятия в отношении Б.., оперуполномоченный Л. отбирал у Б. объяснения 14.04.2010 г., после его задержания (в деле). К. пояснил, что в 2010 г. неоднократно встречался с сотрудником милиции, который подтверждал полномочия удостоверением. По словам К. с сотрудником он (К.) общался по обстоятельствам деятельности предприятия «С-в» и взаимоотношениям этого общества с Б. и Д. Пояснил, что о неразглашении указанных обстоятельств сотрудникам ОБЭП давал подписку. Содержание бесед пояснять не хочет, т.к. по данным обстоятельствам давал упомянутую подписку. В том числе по этой причине не хочет пояснять, согласовывалось ли с сотрудниками ОБЭП подписание договора на поставку арматуры от предприятия «Б-с» в адрес предприятия «С-в», какую функцию он (К.) выполнял при проведении оперативно-розыскных мероприятий. К. пояснил, что на судебное заседание по настоящему уголовному делу 20 марта 2012 г., т.е. в день своего допроса в качестве свидетеля, пришел с оперуполномоченным Н., с ним же общался в машине во время двух перерывов в заседании, в котором производился его (К.) допрос.
Из содержания выписки из Единого государственного регистра (ЕГР) юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, выданной Министерством юстиции Республики Беларусь (в деле), следует, что предприятие «С-в» зарегистрировано в феврале 2010 г., местонахождение (указан адрес). Размер уставного фонда: 100 000 бел. руб.
Из ответа от 20.04.2012 г. ООО «Т.», являвшегося арендодателем в отношениях с предприятием «С-в» (указан адрес) и предоставленных арендодателем подтверждающих документов (договор аренды, дополнительное соглашение к договору аренды, акт возврата из аренды) следует, что срок аренды изначально был определен с 18.02.2010 по 17.02.2013 г. (п. 6.6. Договора), но отношения аренды были прекращены досрочно с 31 декабря 2010 г. (доп. соглашение, акт возврата).
Выписка из ЕГР, ответ арендодателя и документы по аренде подтверждают, что предприятие «С-в» было зарегистрировано в феврале 2010 г., т.е. накануне проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении Б. (03 марта 2010 г.). Арендные отношения общества прекратились 31 декабря 2010 г., т.е. после завершения проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении Б. (последний протокол прослушивания - 03 мая 2010 г.).
К. в суде пояснил, что является директором общества с момента регистрации по настоящее время. В обществе числится директор (он) и главный бухгалтер. Более никого в штате нет, и не было. Хозяйственный договор заключен только один – на поставку арматуры. Более хозяйственных договоров не заключалось. Бизнес-плана у общества не было, письменно никаких предложений по деятельности общества учредителям он не подавал. Свои обязанности не помнит. В офисе его не было. Офис был нефункционален. Его работа заключалась в какой-то переписке с исполкомом, о которой он тоже не помнит. Сам имеет средне-техническое образование. Пояснил, что предприятие «С-в» находилось «в минусе», приобрести товар общество не имело возможности.
Относительно заключения единственного хозяйственного договора К. пояснил, что к нему обратился мужчина, у которого было что-то с глазом (Ш.). Мужчина передавал на подпись договор на поставку арматуры. На договоре поставки (в деле) подпись его, поставлена как от представителя предприятия «С-в». Подписывал ли он еще какие-либо документы, он не помнит. Организацию, с которой подписывался единственный договор от имени предприятия «С-в», он также не помнит. На момент подписания договора средствами общество также не располагало, хотя в договоре указано, что предоплата за товар является стопроцентной.
Согласно выписке из ЕГР виды деятельности предприятия «С-в»: деятельность в области архитектуры, инженерные услуги, код 74201 по ОКЭД (Общегосударственный классификатор Республики Беларусь ОКРБ 005-2006 Виды экономической деятельности). Данный вид согласно ОКЭД включает планировку, проектирование, разработку проектов, технической документации. При осуществлении такой деятельности не требуется закупать арматуру, какие-либо строительные материалы.
Более того, на момент подписания договора, согласно действовавшему на тот период Положению о лицензировании отдельных видов деятельности, утв. Декретом Президента Республики Беларусь от 14 июля 2003 г. № 17 (п. 40) проектирование и строительство зданий и сооружений I и II уровней ответственности и проведение инженерных изысканий для этих целей подлежало лицензированию. Как следует из показаний К. лицензию предприятие «С-в» не получало. Поэтому деятельность по проектированию зданий и сооружений данное предприятие, не имело право осуществлять.
К. в суде пояснил, что после заключения договора поставки человек, у которого было что-то с глазом (Ш.), пропал. Каких-либо попыток к осуществлению поставки со стороны контрагента К. не предпринимал, этому человеку не звонил, т.к. в поставке арматуры «не было острой нужды». Несмотря на то, что условия договора были уже согласованы предприятие «С-в» платеж не делало, т.к. по словам К., это было некритично, и он предполагал, что человек с проблемным глазом мог помочь. В чем, по его мнению, могла бы заключаться помощь этого человека, причем здесь его помощь, когда оплату должно произвести предприятие «С-в», К. не пояснил. По его словам, этот человек говорил, что не надо оплачивать. Зачем обществу такой объем арматуры – не помнит. 12 000 долларов США человеку, у которого было что-то с глазом, К. не давал.
Допрошенный в судебном заседании Ш. пояснил, что до проведения ОРМ с Б. не встречался. Уже при встрече с Б. Ш. считал, что от Б. «пахло мошенничеством», он считал, что Б. его обманет, но передать Б. деньги было нужно. О том, кому это было нужно, оказывалось ли на Ш. давление сотрудниками ОБЭП, говорить отказывается, т.к. давал подписку о неразглашении информации, ставшей ему известной в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий. Деньги для передачи вручили сотрудники ОБЭП. Из-за наличия подписки также отказался пояснить, кто являлся инициатором передачи денег, завершена или нет сделка по покупке арматуры. Из этого следует, что Ш. все действия по отношению к Б. совершал в рамках ОРМ, сам гражданина Б. не находил, а вышел на него по указанию сотрудников ОБЭП, по их же указанию настоял и передал гражданину Б. деньги, которые от сотрудников же и получил, причем, возможно, под давлением с их стороны.
Таким образом, руководитель предприятия «С-в» – К. сотрудничал с оперуполномоченными ОБЭП, проводившими оперативно-розыскные мероприятия, выполнял их указания; Ш. также не считал, что действует от имени предприятия «С-в», не намеревался передавать деньги за арматуру, деньги передал только по поручению сотрудников ОБЭП, возможно, под давлением. Предприятие «С-в» никакой хозяйственной деятельности не вело, создано перед началом проведения оперативно-розыскных мероприятий, а после завершения ОРМ в отношении Б., учредители и директор общества вовсе перестали нести какие-либо расходы на нужды общества, в том числе платить арендную плату, в связи с этим договор аренды после оперативно-розыскных мероприятий был расторгнут. Поскольку хозяйственную деятельность общество не вело, на момент заключения договора поставки предприятие «С-в» не намеревалось приобретать арматуру, не имело для этого средств и это противоречило видам деятельности общества. В связи с этим у защиты нет оснований считать, что на момент регистрации общества у директора, а, возможно, и учредителей, вообще были намерения осуществлять предпринимательскую деятельность. Следовательно, предприятие «С-в» было создано и использовано с целью проведения оперативно-розыскных мероприятий. Использование такого субъекта хозяйствования при проведении ОРД является действиями по созданию побуждающих к совершению преступления условий и обстановки, с целью привлечь спровоцированное лицо (Б.) к уголовной ответственности, т.е. – провокацией.
В связи с изложенным доводы К. о том, что арматура обществу была нужна для строительства дома, нелогичны, непоследовательны, к ним необходимо относиться критически.
Также доводы Ш., изложенные в оглашенном протоколе допроса от 17.04.2010 г., якобы о том, что обратиться к Б. ему посоветовал кто-то из знакомых, что он по своей инициативе узнавал у Б. стоимость арматуры для предприятия «С-в», а также в иной части, необоснованны, противоречат его же показаниям в судебном заседании. Кроме того, к данным показаниям необходимо относиться критически, т.к. в соответствии с его показаниями и выписке из медицинской карты (в деле) он состоит на учете в УЗ «Городской клинический наркологический диспансер» с августа 2009 г. с диагнозом «Синдром зависимости от алкоголя средней стадии», в связи с чем, в порядке ст. 107 УК ему назначалось принудительное лечение. В настоящее время с учета Ш. не снят. Ш. также упоминал, что имеет проблемы с памятью вследствие полученной травмы до проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении Б., о чем сотрудникам ОБЭП не говорил. В этой связи нет оснований считать показания Ш. достоверными. В материалах дела имеется четыре приговора, вынесенных в отношении Ш., в том числе за совершение краж и мошенничество (приведена ссылка на материалы дела). Последний приговор вынесен 19 мая 2010 г. (ч. 2 ст. 209 УК). Следовательно, исходя из даты вынесения приговора, во время оперативно-розыскных мероприятий Ш. находился либо под следствием, либо дело уже рассматривалось судом. В этой связи нельзя отрицать зависимость Ш. от сотрудников милиции, а также принимать его показания при вынесении приговора.
4.3. Участие в оперативном эксперименте К. и предприятия «С-в» в протоколе ОРМ не отражено
Согласно законодательству документальное оформление фактических данных, установленных в ходе ОРД, осуществляется путем составления протокола оперативно-розыскного мероприятия. Закон предписывает указывать в протоколе оперативно-розыскного мероприятия лиц, при участии которых оно проведено.
Предприятие «С-в» и его руководитель К. участвовали в оперативно-розыскном мероприятии, что обосновано выше. В нарушение закона в протоколе оперативного эксперимента это не отражено.
4.4. В ходе осуществления ОРД передача денег обвиняемым Б. была спровоцирована сотрудниками милиции
В соответствии с Законом Республики Беларусь «Об оперативно-розыскной деятельности» органам (должностным лицам), осуществляющим ОРД, запрещается подстрекать, склонять, побуждать граждан к совершению противоправных деяний (провокация).
После задержания Б. отказался передавать деньги кому-либо, отказался от дачи объяснений и попросил адвоката, который ему обеспечен не был. Сотрудниками ОБЭП был вызван знакомый гражданина Б. – Ж., после разговора с которым, Б. передал деньги гражданину Д., что подтверждается показаниями допрошенных свидетелей.
Так, допрошенный в суде качестве свидетеля оперуполномоченный Г. пояснил, что до встречи с Ж. Б. сам не предлагал передавать деньги; что он (Г.) лично вызывал Ж., а когда последний приехал, его сразу же сопроводили в кабинет к начальнику ОБЭП.
Допрошенный в судебном заседании Ж. пояснил, что по звонку сотрудника милиции прибыл в здание ГОМ, после чего его сразу же сопроводили в кабинет к начальнику ОБЭП, где в присутствии сотрудников милиции ему пояснили, что Б. задержан по подозрению в даче взятки, однако не хочет разговаривать с сотрудниками; просили Ж. сказать Б., чтобы он сотрудничал с милицией и предал деньги должностному лицу. После этого в разговоре с Б. он предложил ему, чтобы он сотрудничал с милицией, на что он согласился. При этом Ж. пояснял, что Б. в момент встречи с ним был напуган, находился в шоковом состоянии, одежда на нем была грязной.
Допрошенный в качестве свидетеля оперуполномоченный Н. пояснил, что гражданина Ж. вызвали для того, чтобы Б. сотрудничал с милицией; после разговора с Ж. Б. согласился сотрудничать.
Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что посредством Ж. сотрудники милиции в нарушение Закона «Об ОРД» оказали воздействие на Б., склонили его к передаче денежных средств Д. несмотря на добровольный отказ от таких действий.
Таким образом, все документы, подтверждающие передачу денег обвиняемому Д., получены незаконно.
4.5. Нарушения в документальном оформлении ОРМ
В нарушение законодательства в деле отсутствует постановление о передаче материалов и протокол ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» и «снятие информации с электронных носителей».
Проведено «скрытое наблюдение» – ОРМ, которое не предусмотрено Законом «Об ОРД»; протокол оперативно-розыскного мероприятия в нарушение закона в деле отсутствует.
Оперативно-розыскные мероприятия «Наблюдение» и «слуховой контроль» оформлены одним протоколом, на них получена одна санкция, что противоречит порядку оформления материалов оперативно-розыскных мероприятий.
Оперативно-розыскные мероприятия «Прослушивание телефонных переговоров» и «снятие информации с электронных носителей» также оформлены одним протоколом, на них получена одна санкция, что противоречит порядку оформления материалов оперативно-розыскных мероприятий.
Адвокат И.И. Панков пояснил, что убежден, что при таких обстоятельствах приговор в отношении Б. по всем инкриминируемым ему преступлениям может быть только оправдательным:
ввиду невозможности конструкции обвинения как такового, отсутствия самих общественно опасных деяний, умысла на их совершение, недоказанности каких-либо противоправных действий со стороны Б., несостоятельности каждого из доводов обвинения, незаконности доказательств, в том числе полученных при грубом нарушении норм Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (Закона «Об ОРД»), наличия оснований со стороны свидетеля обвинения Ш. оговаривать Б., иных оснований относиться критически к показаниям данного свидетеля, ввиду наличия показаний иных свидетелей в пользу Б., ввиду существенного нарушения права Б. на защиту, как на следствии, так и в суде, выразившегося в неоднократном отказе государственного обвинителя разъяснить Б. сущность обвинения.
Адвокат И.И. Панков просил обвиняемого Б. по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 16, ч. 2 ст. 431 Уголовного кодекса Республики Беларусь (пособничество в даче взятки повторно в крупном размере должностным лицам группой лиц по предварительному сговору), оправдать.
Выводы суда по результатам рассмотрения дела: оправдать обоих обвиняемых
Приговором суда Советского района г. Минска от 25 июля 2012 г. обвиняемые Б. и Д. были полностью оправданы по инкриминируемым им преступлениям за отсутствием общественно опасных деяний.
Суд принял во внимание доводы, изложенные адвокатом И.И. Панковым, а также адвокатом, защищавшим Д., положив основные их доводы в основу приговора.
В частности, суд указал, что стороной обвинения не опровергнуты и подтверждаются установленными судом обстоятельствами изложенные защитником Б. – адвокатом И.И. Панковым, доводы, в том числе о том, что Б. не содействовал в даче взятки, не имел на это умысла, что действия Б. по передаче денежных средств Д. совершены под контролем сотрудников милиции в результате нарушения его (Б.) права на защиту, о том, что Д. является единственным работником предприятия «Б-с», с которым Б. обсуждал условия поставки, в то же время, Д. не являлся лицом, которое по своим трудовым обязанностям могло решать вопросы по снижению торговой надбавки отпускаемой продукции.
Суд пришел к выводу о том, что постановление о привлечении Б. в качестве обвиняемого по ч. 6 ст. 16, ч. 2 ст. 431 УК не содержит указаний о точном времени, месте и способе совершения Б. общественно опасного деяния по содействию Ш. в даче взятки, а именно, действуя умышленно, какую информацию, о каких предприятиях Б. предоставлял Ш. при содействии последнему в даче взятки, с какими должностными лицами предприятия «Б-с» Б. достиг договоренности по закупке арматуры по сниженным ценам, насколько сниженным, по отношению к каким ценам, а также по заключению какого договора, между какими сторонами, совершал преступление в каких конкретно разных местах. Указанные недостатки по предложению суда не восполнены стороной обвинения в ходе судебного заседания при доказывании государственным обвинителем наличия общественно опасного деяния, равно как ей и не раскрыто, какими иными доказательствами подтверждается вина обвиняемых в совершении преступлений.
Суд пришел к выводу о том, что в постановлении о привлечении Б. в качестве обвиняемого по ч. 6 ст. 16, ч. 2 ст. 431 УК отсутствуют указания о том, каким именно должностным лицам и за выполнение каких конкретно действий (бездействий) по службе, Б. содействовал Ш. в даче взятки. Исследованные обстоятельства передачи обвиняемым Б. денег обвиняемому Д. не соотносятся с предъявленным Б. обвинением, поскольку в указанном постановлении Д. не указан как должностное лицо, которое в силу своих должностных обязанностей, и каких конкретно, уполномочено разрешать вопросы как по заключению договоров от лица предприятия «Б-с», так и по установлению торговой надбавки реализуемой продукции при заключении договоров с субъектами хозяйствования от имени данной организации.
Суд указал, что стороной обвинения не опровергнуты доводы стороны защиты о том, что Д. не является лицом, уполномоченным в силу своих должностных обязанностей разрешать вопросы как по заключению договоров от лица предприятия «Б-с», так и по установлению торговой надбавки реализуемой продукции при заключении договоров с субъектами хозяйствования от имени данного предприятия. Таких полномочий у Д. действительно не имелось, что согласуется с исследованными в судебном заседании материалами дела.
Суд счел, что доводы обвиняемого Б. о том, что он умышленных действий по содействию Ш. в совершении преступления в виде дачи взятки должностным лицам предприятия «Б-с» не совершал и получил от Ш. 6000 долларов США за свою работу, выражающуюся в посредничестве по заключению договоров поставки арматуры, стороной обвинения не опровергнуты.
Отвергая показания свидетеля обвинения Ш., суд, в том числе, указал, что данные показания не могут быть положены в основу обвинительного приговора, поскольку не являются бесспорным доказательством вины обвиняемых, вызывают у суда обоснованные сомнения, поскольку являются противоречивыми и не согласуются с показаниями свидетелей и исследованными судом материалами дела. Показания Ш. существенно различны с обстоятельствами, указанными в обвинении Б. и Д. Суд привел в приговоре конкретные противоречия в показаниях Ш., указал, что показания Ш. являются противоречивыми между собой и не в полной мере согласуются с его действиями, действиями других фигурантов с исследованными судом аудио- и видеозаписями, проведенными в ходе оперативно-розыскных мероприятий.
Суд учел в приговоре, что денежные средства, фигурирующие по делу, не принадлежат свидетелю Ш., учел, что в период рассматриваемых событий Ш. являлся лицом, состоящим на учете как лицо, страдающее хроническим алкоголизмом, а также имеющее травму головы, влияющую на его память относительно рассматриваемых судом событий, учел факты привлечения Ш. к уголовной ответственности, указал в приговоре о том, что эти обстоятельства также препятствуют суду положить в основу приговора показания Ш. как бесспорное доказательство, устанавливающее наличие или отсутствие общественно опасного деяния в предъявленном как Б., так и Д. обвинении, равно как и объективно оценить действия Ш. относительно рассматриваемых судом событий.
Суд пришел к выводу о том, что стороной обвинения не опровергнуты доводы обвиняемого Б. о том, что передача им обвиняемому Д. 4 400 долларов США произведена по указанию сотрудников милиции, что явилось следствием нарушения последними права Б. на защиту.
С учетом показаний оперуполномоченных Н. и Г. суд пришел к выводу, что органом, ведущим уголовный процесс, при задержании Б. нарушено его право на защиту, а, соответственно, являются недопустимым как полученные с нарушением закона доказательства – объяснения Б. и протоколы его допроса в качестве свидетеля, в связи с чем, они не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу приговора. Все указанные доказательства получены с нарушением уголовно-процессуального закона и правил уголовного процесса и не могут быть учтены при постановлении приговора.
Суд подробно проанализировал в приговоре показания свидетелей по делу.
В приговоре суд проанализировал каждую аудио- и видео запись, проведенную в рамках оперативно-розыскных мероприятий, и пришел к выводу о том, что указанные записи не содержат в себе сведений о должностных лицах предприятия «Б-с», которым необходимо передать деньги за решение вопроса о снижении торговой надбавки и в большей степени передаваемый смысл их содержания не является бесспорным, в то же время, записи не противоречат показаниям обвиняемых, данным ими при прослушивании и просмотре указанных записей в судебном заседании.
Суд счел, что органами уголовного преследования не представлено суду достаточных и бесспорных доказательств совершения Б. умышленных действий по содействию Ш. в даче взятки в крупном размере должностным лицам предприятия «Б-с» за решение вопроса по заключению договора поставки арматуры, получения для указанных целей от Ш. 6000 долларов США.
Суд исследовал дело оперативного учета и указал в приговоре, что действия сотрудников, проводивших оперативно-розыскные мероприятия, не согласуются с требованиями Закона Республики Беларусь «Об оперативно-розыскной деятельности».
Суд пришел к выводу, что предъявленное Б. и Д. обвинение является надуманным, носит в себе предположительный, сомнительный, противоречивый характер, не содержит сведений о том, в чем конкретно выразились их преступные действия, что фактически делает невозможным для суда квалифицировать их действия как совершение общественно опасных деяний и установить их виновность в совершении этих деяний согласно предъявленному по настоящему делу обвинению.
Справка
Вышестоящей инстанцией приговор суда Советского района г. Минска от 25 июля 2012 г. был отменен, и дело было направлено на новое рассмотрение по первой инстанции в судебную коллегию по уголовным делам Минского городского суда. В результате нового рассмотрения дела обвиняемые Б. и Д. были признаны виновными в инкриминируемых им описанных преступлениях.
Остались вопросы?
Прочтите информацию о защите по уголовным делам.
ЗВОНИТЕ ДЛЯ ПЛАТНОЙ ПОМОЩИ: +375 (29) 679 94 07