Оправдательный приговор дважды: мошенничество, особо крупный размер, группа лиц по предварительному сговору (статья 209 часть 4 Уголовного кодекса Беларуси)

Судебная практика

Илья ПАНКОВ,

магистр юридических наук,

адвокат Минской городской 

коллегии адвокатов

+375296799407

www.advocateminsk.by

По состоянию на 13 декабря 2013 г.

Адвокат по уголовным делам в Минске И.И. Панков осуществлял защиту в ходе предварительного расследования и в суде Советского района г. Минска, а впоследствии – и в Минском городском суде (при повторном рассмотрении дела по первой инстанции) гражданина Б., обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 209 Уголовного кодекса Республики Беларусь (завладение имуществом либо приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием (мошенничество), совершенное группой лиц в особо крупном размере).

Содержание постановления о привлечении в качестве обвиняемого по части 4 статьи 209 Уголовного кодекса Республики Беларусь

В соответствии с постановлением о привлечении Б. в качестве обвиняемого, Б. обвинялся в том, что он, действуя группой лиц по предварительному сговору с иным лицом, в период времени с июня 2008 года по май 2009 года, находясь в различных местах Минска ((указан один адрес) и в других местах), имея умысел на противоправное безвозмездное завладение путем обмана и злоупотребления доверием имуществом В. – денежными средствами в особо крупном размере на сумму не менее 100 000 000 белорусских рублей, действуя из корыстных побуждений, под предлогом благоприятного решения вопросов по закупке по сниженным ценам в необходимом количестве арматуры на предприятиях «Б-м, «М.», «Б-р», заведомо не намереваясь исполнить принятые на себя обязательства, завладел денежными средствами В. в особо крупном размере на сумму не менее 100 000 000 белорусских рублей. Своими умышленными действиями по признакам противоправного безвозмездного завладения путем обмана и злоупотребления доверием чужим имуществом в особо крупном размере группой лиц по предварительному сговору (мошенничество) Б. совершил преступление, предусмотренное частью 4 статьи 209 Уголовного кодекса Республики Беларусь.

ПЕРВОЕ РАССМОТРЕНИЕ ДЕЛА ПО ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ

Позиция обвиняемого (извлечения из показаний)

На предварительном следствии Б. отказался от показаний.

В ходе судебного заседания Б. виновным себя в инкриминируемом ему преступлении, предусмотренном ч. 4 ст. 209 УК (мошенничество, совершенное в особо крупном размере группой лиц по предварительному сговору) не признал и пояснил, в том числе (извлечения), что в 2008 г. он учредил частное унитарное предприятие (ЧТУП) «Ш.», является его единственным учредителем и директором. ЧТУП «Ш.» занималось оптовой торговлей строительными материалами, в том числе, металлоизделиями. В течение 2008 года между ЧТУП «Ш.» и индивидуальным предпринимателем В. был заключен ряд договоров поставки строительных материалов от указанного ЧТУП в адрес ИП В. Между ним и В. сложились доверительным отношения. В октябре 2008 г. В. уговорил его заключить договор на поставку в адрес В. партии арматуры на условиях оплаты после ее поставки. Партия арматуры на сумму свыше 60 000 000 белорусских рублей ЧТУП «Ш.» поставило в адрес ИП В., однако ее оплата от ИП В. в оговоренные сроки произведена не была. В. стал скрываться, под различными поводами уходил от ответа по оплате за поставленную арматуру, указывал на временные финансовые трудности. В январе 2009 г. В. обратился к нему с просьбой передать в долг 50 000 долларов США. Указанная сумма была передана им В. в долг с обязательством возврата в сентябре 2009 г. В феврале 2009 г. В. обратился к нему с просьбой передать в долг 30 000 долларов США. Указанная сумма была передана им В. в долг с обязательством возврата в июне 2009 г. Полученные В. денежные средства не возвращены до настоящего времени. Поставленную партию арматуры, как впоследствии выяснилось, В. в день поставки реализовал за меньшую стоимость. В июне 2010 г. судом Первомайского района г. Минска В. был признан виновным в мошеннических действиях по отношению к ЧТУП «Ш.» и осужден к лишению свободы. Путем обмана и злоупотребления доверием имущество как В., так и индивидуального предпринимателя В. не похищал, считает, что В., указывая о совершении им преступления, оговаривает его с целью уйти от ответственности по возврату долга.

Позиция лица, у которого, по мнению обвинения, похищены деньги (извлечения из показаний)

Из показаний самого В. (извлечения) следует, что в период 2008-2009 годов он являлся индивидуальным предпринимателем. Основным видом деятельности была оптовая и розничная торговля строительными материалами. В процессе предпринимательской деятельности в начале 2008 года познакомился с Б. В то время были сложности с приобретением крупных партий металлоизделий, а Б., пользуясь своими знакомствами, выступал посредником и помогал заключать договоры на поставку металлоизделий по выгодным, заниженным ценам через свою фирму – ЧТУП «Ш.». Поставка металла оформлялась как заготовки металлоизделий, а вывозился кондиционный, т.е. более дорогой металл, что делалось с целью занизить стоимость продукции. По условиям, предложенным Б., он как индивидуальный предприниматель при закупке металлоизделий в качестве оплаты за поставленные металлоизделия перечислял половину суммы по безналичному расчету на счета предприятий, указываемых Б., а другую половину суммы наличными деньгами передавал Б. Как ему пояснил Б., наличные денежные средства необходимы были для передачи руководителям предприятий поставщиков металлоизделий для того, чтобы сделка была удачно завершена, но фамилии должностных лиц Б. не называл. Б. сам всегда приносил ему уже подписанные договоры поставки изделий, платежные и другие документы, необходимые для совершения сделок по покупке изделий, вся документация проходила через него. Наличные он передавал Б. накануне поставки металла. Суммы Б. называл непосредственно перед каждой сделкой. Всего таким образом при сотрудничестве с Б. по различным предприятиям были переведены безналичные денежные средства в размере 300 000 000 рублей. Примерно такая же сумма была передана наличными самому Б., часть из которых Б., как ему известно со слов последнего, передал руководителям предприятий поставщиков металлоизделий с целью удачного завершения сделок. По сделке с предприятием «М.» Б. для последующей передачи должностному лицу передано около 75 000 000 рублей, по 10 сделкам с  предприятием «Б-р» Б. для последующей передачи должностному лицу передано около 50 000 000 рублей, и по сделкам с предприятием «Б-м» 70 000 000 рублей. Когда конкретно и какие суммы он передавал Б., не помнит, однако в выписке банка о движении средств по счету ИП В., имеются сведения о снятии наличных денег накануне каждой сделки. Указанные суммы и даты соответствуют датам и суммам, когда и какие суммы передавались им Б., для него и последующей передачи должностным лицам предприятий за успешное завершение сделок по сниженным ценам. В апреле 2009 года при закупке металлоизделий у предприятия «Б-р» находящегося в г. Минске (указал адрес), передал Б. 6 500 000 рублей, часть из которых Б. взял себе, а часть денег на территории предприятия «Б-р» передал мужчине, которого он воспринимал тогда как руководителя предприятия «Б-р», поскольку тот распоряжался действиями рабочих, готовивших к отпуску металлоизделия. О том, что посреднические услуги Б. являются незаконными, понимал, однако его устраивал результат, и его не интересовало, каким образом и кому передаются деньги. В 2009 году, им как ИП в качестве предоплаты за продукцию фирме «Ф.», было перечислено около 106 000 000 рублей. Продукцию фирма «Ф.» не поставила, деньги не вернула. Поскольку указанная сделка заключалась с фирмой «Ф.» по рекомендации Б., после указанных событий отношения с Б. испортились, и он написал заявление в милицию о привлечении Б. к уголовной ответственности, при этом таким способом хотел решить все спорные вопросы с Б., по которым проводится расследование милицией, и вернуть свои деньги, перечисленные им на фирму «Ф.». В 2009 году в отношении него началось уголовное преследование за совершение мошеннических действий по завладению денежными средствами ЧТУП «Ш.», руководителем которого являлся Б. За решение вопроса по прекращении указанного преследования, написал Б. расписку о том, что якобы взял у последнего 50 000 долларов США, при этом указанных денег не брал. В настоящее время отбывает наказание по приговору суда за совершение мошеннических действий по хищению имущества ЧТУП «Ш.», руководителем которого являлся Б.

Ход судебного разбирательства

Судом были допрошены обвиняемый, сам В., иные свидетели, исследованы письменные материалы дела.

Позиция по делу защитника Б. – адвоката по уголовным делам в Минске И.И. Панкова (извлечения из речи)

Само наличие общественно опасных деяний, и, тем более, вина Б. в преступлении, предусмотренном частью 4 статьи 209 Уголовного кодекса Республики Беларусь, не находят своего подтверждения.

Постановление о привлечении Б. в качестве обвиняемого в нарушение уголовно-процессуального закона не содержит должного описания инкриминируемых Б. преступлений

Так, постановление не содержит указаний о точном времени, месте и способе совершения Б. общественно опасного деяния при похищении имущества путем обмана и злоупотребления доверием, указаний о точном размере похищенных денежных средств, о том, какие именно, когда В. передавал денежные средства Б., в чем выражался обман В. со стороны Б., в чем выражалось злоупотребление доверием В. со стороны Б. В постановлении не указано, с каким конкретно лицом Б. действовал группой лиц, установлено это лицо или не установлено, в чем конкретно выразились их действия как соисполнителей. В описательной части обвинение не содержит указания о том, что группой лиц Б. и иное лицо действовали именно по предварительному сговору, тогда как в части, где приведена норма уголовного закона, имеется указание о предварительном сговоре. При этом не описано, когда возник сговор и в чем он заключался.

Несоблюдение требований процессуального закона, а именно, отсутствие в постановлении должного описания инкриминируемых Б. преступлений, в том числе, указаний о точном времени, месте и способе совершения общественно опасных деяний, не восполнено государственным обвинителем в ходе судебного заседания при доказывании им суду в силу требований законодательства наличия общественно опасных деяний, предусмотренных уголовным законом.

Таким образом, предъявленное Б. обвинение является надуманным, несет в себе предположительный, сомнительный, противоречивый характер, не содержит сведений о том, в чем конкретно выразились его преступные действия, что фактически делает невозможным квалифицировать его действия как совершение общественно опасных деяний и установить его виновность в совершении этих деяний.

Доводы обвинения в части совершения Б. преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 209 УК, ничем не подтверждены

В материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства, подтверждающие доводы обвинения.

Не подтвержден факт передачи денег Б., факт завладения им денежными средствами. Не подтвержден признак «группа лиц».

Доводы обвинения о том, что денежные средства переданы под предлогом благоприятного решения вопросов Б. по закупке по сниженным ценам на предприятиях «Б-м», «М.», «Б-р», ничем не подтверждены и опровергаются самим же единственным свидетелем обвинения – В. (потерпевшим В. был признан не сразу).

Так, в суде В. пояснил, что Б. предложил ему как индивидуальному предпринимателю заключить хозяйственный договор на поставку товара с организацией «Ф.», что В. и сделал, после чего перечислил данной организации как индивидуальный предприниматель около 100 000 000 рублей за поставку металла. В платежном поручении в качестве основания платежа было указано, что платеж является предоплатой согласно договору между данными субъектами хозяйствования за поставку металла. Деньги действительно переводились за поставку металла данной организации. Товар от данной организации в адрес ИП В. не поступил. С заявлением в правоохранительные органы о мошенничестве в отношении него со стороны работников данной организации не обращался. Считает, что вследствие неисполнения договорных обязательств организацией «Ф.» Б. путем обмана или злоупотребления доверием завладел его денежными средствами.

Даже, если принять описанную В. версию в качестве так называемой «схемы мошеннических действий» Б., она является несостоятельной; в действиях Б. нет состава преступления, поскольку между двумя субъектами хозяйствования (ИП В. и организацией «Ф.») возникли самостоятельные договорные отношения. Б. никакого отношения к этому не имеет, стороной по договору не являлся. Деньги были переведены не ему, а контрагенту по договору, причем безналичным путем. Переведенными по договору денежными средствами Б. не завладел. Следовательно, отсутствует сам факт хищения.

Более того, в деле отсутствует заявление В. о привлечении Б. к ответственности за указанные действия. Из заявления В., имеющегося в деле, следует, что он просит привлечь к ответственности В., который якобы подстрекал его к даче взяток должностным лицам «Б-м», и не следует, что Б. мошенническим способом завладел его деньгами. В обвинении В. указан не как индивидуальный предприниматель, а как физическое лицо, тогда как постановление о признании В. потерпевшим в деле отсутствовало вплоть до 03 декабря 2012 г. и было вынесено лишь судебной коллегией по уголовным делам Минского городского суда. Из материалов дела следует, что на следствии В. никогда не допрашивался в качестве потерпевшего. Следовательно, до 03 декабря 2012 г. по делу вовсе отсутствовало лицо, у которого якобы были похищены денежные средства.

Таким образом, наличие у Б. состава преступления в виде мошенничества в любом случае невозможно, поскольку отсутствует сам факт хищения.

В., давая показания о том, в чем винит Б., неоднократно пояснял, что сумма, указанная в обвинении Б. – это примерно та сумма, которую он перевел на счет предприятия «Ф.» при указанных обстоятельствах, отмечая, что отношения с названными в обвинении организациями не относятся к этим событиям.

Кроме предыдущих упоминаний об этом, при допросе В. в качестве свидетеля 30 ноября 2012 г. ему было оглашено обвинение Б., после чего он  в очередной раз показал, что деньги не менее 100 миллионов, о которых идет речь в обвинении – это и есть те денежные средства, которые он перечислил организации «Ф.».

Пояснил, что по организациям же «Б-м», «М.», «Б-р», Б. обманул государство, т.к. якобы металл был приобретен за наличный расчет и государству якобы не были уплачены налоги.

Следовательно, отношения В. с организациями, указанными в обвинении, никак не связаны с указанной в обвинении суммой, что подтверждает в суде сам В.

Не подтверждены обвинением даже показания, данные В. в части отношений его как ИП с организацией «Ф.». В том числе, не представлены документы, касающиеся договорных отношений между данными организациями (договор, платежные поручения и т.д.), тогда как на основании именно этих документов, по показаниям В., переведена указанная в обвинении сумма. Не установлена и не подтверждена сумма якобы похищенных средств. Так, В. вел речь о сумме около 100-110 миллионов.

В. показал в суде, что договор с фирмой «Ф.» у него сомнений не вызывал. Фирма была зарегистрирована в реестре. Об этом он узнал через налоговую инспекцию. У фирмы был свой УНП. Он сверил атрибутику. 

Согласно Выписке из ЕГР юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, выданной Министерством юстиции Республики Беларусь (имеется в деле), Б. не указан ни учредителем, ни руководителем данной организации. Таким образом, вопреки показаниям В., Б., к данному предприятию не имеет никакого отношения. Следовательно, ЧТУП «Ф.» является самостоятельным субъектом хозяйствования, что подтверждает отсутствие самого факта совершения Б., мошенничества в отношении В.

Не подтверждены доводы В. о том, что Б. завладел переведенными на счет организации «Ф.» денежными средствами. Так, В. показал, что непосредственным очевидцем завладения он не был. Предположил, что Б. завладел этими деньгами, т.к. Б. ездил на белом Мерседесе и снимал себе квартиру. 

Из показаний В. в суде Первомайского района г. Минска, имеющихся в протоколе судебного заседания от 10.06.2010 г. в истребованном уголовном деле в отношении него (указана ссылка на расположение протокола в деле), которые были исследованы  в суде и не отрицались В., следует, что к ЧТУП «Ш.» ему посоветовали обратиться представители организации «Ф.».

В своих оглашенных показаниях в суде Советского района г. Минска (данные при первом рассмотрении настоящего дала), которые он подтвердил при данном рассмотрении, В. указывает, что с организацией «Ф.» у него были отношения, и товар поставлялся. Так, например, согласно протоколу судебного заседания  на вопросы председательствующего он показал (указана ссылка на протокол):

«Вопрос: Список фирм, которым вы перечисляли денежные средства, такие фирмы, как «Б-ль», «Ф.», «Н.» были?

Ответ: Да, конечно, я от них получал металл с оформлением документов и отчислял налог».

Из ТТН (указан номер и дата) на перевозку товара от ИП В. в адрес ООО «О.», находящегося в истребованном уголовном деле в отношении В. (указана ссылка на расположение документа в деле В.) следует, что товар перевозился транспортом организации «Ф.». При этом указания в ТТН о Б. отсутствуют. Данные обстоятельства, во-первых, свидетельствуют, о самостоятельных отношениях В. с «Ф.», а во-вторых, подтверждают поставку металла от данной организации. При этом, возможно фактически товар в части был поставлен организацией «Ф.» напрямую в адрес ООО «О.», минуя склад В. На указанную ТТН обоснованно обращалось внимание и судом при допросе В.

Более того, из протокола осмотра и прослушивания фонограммы разговора от 08.12.2009 г. (указана ссылка на расположение документа в деле В.), в котором анализируются разговоры между Б. и В., неоднократно следует, что В. признает, что получил товар от «Ф.», упоминая при этом, что не подписаны сопроводительные документы. На данные обстоятельства при допросе В. обращал внимание сам государственный обвинитель. Комментируя указанные записи разговоров в судебном заседании, В. не отрицал поступление металла, опять же ссылаясь на то, что должны быть подписаны сопроводительные документы. В том числе, дословно говорил следующее: «Без документов непонятно, кто поставил – или Вася или Петя». На вопрос о том, какой, по его мнению, смысл для т.н. «Васи» поставлять в его, В., адрес арматуру не от своей организации, а от каких-то иных, ответил, что здесь меньше хлопот и что арматура приобретена «не совсем законно».

Следовательно, товар от «Ф.» в адрес ИП В. поступил, однако документы об этом он не подписал, понимая, что тем самым юридически товар не принял, рассчитывая на то, что факт принятия не смогут доказать, а он сможет потребовать вернуть уплаченные деньги.

В мошенничестве именно путем таких действий В. был признан виновным по эпизоду с предприятием Б. – ЧТУП «Ш.». Так, на листе 23 приговора суда Первомайского района г. Минска (имеется в деле) указано, что В. получил от директора ЧТУП «Ш.» Б. арматуру, отправил ее на объект ООО «О.», поставив ее по цене ниже стоимости приобретения у ЧТУП «Ш.», получив на расчетный счет стоимость данной арматуры, с данным ЧТУП не рассчитался. «Впоследствии, понимая, что документы от ЧТУП «Ш.» не подписывал, т.е. юридически товар не принимал, рассчитывая, что Б. не сможет доказать данный факт, отказался производить оплату за полученную арматуру». Как бы В. ни утверждал, что судом по эпизоду с ЧТУП «Ш.» он виновным признан не был, приведенные выводы суда в приговоре свидетельствуют об обратном.

Изложенное свидетельствует, что даже позиция В. о том, что якобы через «Ф.» Б. похитил у него деньги, опровергается самим же В., признающим, что за уплаченные за товар деньги товар ему поставлен. 

Относительно  сделок с организациями «Б-м» и «Б-р» В. показал, что по этим фирмам не вовремя закрывались поставки. В связи с этим к поставщикам он не обращался. Показал, что поставки были, вопросов по поставкам нет. По указанным организациям заявление с просьбой привлечь Б. к ответственности за мошеннические действия он не подавал.

Относительно признака «группа лиц с иным лицом» В. в суде показал, что с гражданином А. (деловой партнер Б.) он вообще не общался, А. ничего не подписывал, отношения с ним не имел; «что он есть, что его не было».

К тому же, показания В. о том, что с помощью Б. он приобретал у организаций металл по заниженным ценам под видом заготовок металла, ничем не подтверждены. Прежде всего, В. показал, что не считает такие действия обманом, в том числе он пояснял: «в той части, что отдавал по более низкой цене – это не вопрос». Причем пояснил, что с аналогичной торговой надбавкой приобретал металл и у других организаций, в том числе, «Б-ль». Его покупателей цены устраивали. Сам В. очевидцем передачи денег Б. должностным лицам не был. Он описал один случай, когда на территории организации, название которой он указать не может, он передал Б. деньги, а тот передал их «маленькому толстенькому» человеку, который никем не представился, а о том, что это руководитель, В. подумал, т.к. данный человек ушел и попросил работников подготовить металл. Таким образом, свои показания В. основывает только своими предположениями. Показания В. в этой части опровергаются показаниями С., являвшегося в период с 2006 по 2009 г.г. заместителем начальника участка производства и услуг предприятия «Б-м».

Так, С. в суде и в оглашенных показаниях, данных в суде Советского района г. Минска (полностью подтвердил) пояснил, что занимался руководством участка, вопросами продаж. На предприятии устанавливалась торговая надбавка минимум 18 %. При этом в каждом случае реализации товара составлялась калькуляция. ИП В. торговая надбавка устанавливалась на общих основаниях. Б. возглавлял ЧТУП «Ш.», отношения с ним были только как с руководителем данного предприятия. Каких-либо денежных вознаграждений от Б. он никогда не получал, в том числе, в присутствии В. У ЧТУП «Ш.» имелась задолженность перед предприятием «Б-м» по поставке на условиях отсрочки платежа. Долг был взыскан в судебном порядке. При этом по словам С., задолженность Б. объяснял тем, что товар был поставлен ИП В., который оплату не произвел. По вопросам задолженности С. мог общаться с Б. по телефону в 2010 г. Также С. пояснил, что заготовки металла имеют большую стоимость, нежели кондиционный металл. В стоимости заготовок учитывается труд, затраченный на нарезку. О том, что заготовка – это нарезанный металл, говорил и сам В. С. показал, что чтобы в договоре между «Б-м» и ИП В. числилась одна продукция, а фактически поставлялась другая, такого быть не могло: т.к. на территории предприятия функционирует служба охраны, весь товар проверяется. Поставляется именно тот товар, который указан в договоре.

Также показания В. опровергаются иными материалами, в том числе калькуляциями расчетов с предприятием «Б-м» (указаны ссылки на документах в деле), из которых следует, что прибыль продавца заложена не ниже 20 %. 

Не имеется абсолютно никаких подтверждений тому, что деньги, которые В. снимал со своего расчетного счета, были переданы именно Б., а тем более, для последующей передачи должностным лицам за решение вопросов. В. пояснял, что при получении от него денег Б. выдавал ему расписки. При этом в расписках не указывалось, что деньги получаются для передачи должностным лицам за решение вопросов. Наличие указанных расписок В. суду никак не подтвердил. Сам В. связывал даты снятия денег со своего счета с датами звонков между ним и Б. Данные обстоятельства в любом случае не являются каким-либо подтверждением доводов обвинения. Сам Б. пояснял, что звонки между ними происходили в связи с тем, что они занимались одной и той же деятельностью в области строительства, между ними были дружеские отношения, общались и по работе в иных областях – торговля кирпичом, сахаром, различные проекты, поездки по ним в Германию (о поездке Б. в Германию говорил и сам В.). Б. показал, что металл – это лишь одно из направлений их сотрудничества.

В. в своих показаниях утверждая, что передавал Б. наличные денежные средства для того, чтобы, как он говорил, «сделка состоялась», ссылался на сведения о движении своих денежных средств по счету.  Вместе с тем, сведения о движении денежных средств по счету ИП В. за период с 01.05.2008 г. по 01.08.2009 г. (указана ссылка на материалы дела) содержат лишь сведения о снятии денежных средств в различных суммах, тогда как сведения о передаче денежных средств Б. здесь отсутствуют.

Имеющиеся в  деле сведения о ведении финансово-хозяйственной деятельности субъектами хозяйствования, в т.ч. ИП В., также не содержат подтверждений каких-либо доводов обвинения, позиции В., равно как в целом признаков совершения каких-либо преступлений Б.

Работники предприятий «М.» и «Б-р», о которых ведется речь в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, вообще не установлены. Сведения об отношениях ИП В. с ними обвинением не представлены.

03 декабря 2012 г. по ходатайству государственного обвинителя В. был признан судом потерпевшим по делу. Стоит обратить внимание, что следствие, ни сторона обвинения в ходе всего предыдущего разбирательства, ни сторона обвинения в ходе данного процесса вплоть до указанной даты (03.12.2012 г.) не видело необходимости в том, чтобы у В. имелся статус потерпевшего по делу, что опять же говорит о несостоятельности доводов постановления о привлечении Б. в качестве обвиняемого.

Давая показания в качестве потерпевшего, В. поддержал в полном объеме все данные им ранее показания, в том числе, в Минском городском суде.

Он показал, что считает, что Б. причинил ему вред в размере около 780 миллионов рублей, из них 680 миллионов – материальный вред и 100 миллионов моральный. Документально вред никак не подтвердил, указав, что расчет сделан примерно, учитывая курс доллара. Суммы, из которых вред «пересчитан» называл примерно (например, «106 миллионов или 112 миллионов с копейками»). Моральный вред обосновал тем, что в отношении него проводилась проверка, велось расследование правоохранительными органами, судом вынесен приговор, и он осужден к лишению свободы за мошеннические действия. В моральный вред включает и задержки по поставкам ему со стороны его иных контрагентов по договорам. Причем считает, что тем самым вред причинен государству, а причинитель вреда – Б. Сумму, на которую якобы были задержки, назвать не может. Считает, что по всем сделкам, по которым его признали виновным в мошенничестве действующим приговором суда Первомайского района г. Минска, виноват Б., и что вся сумма причиненного им вреда по приговору суда возникла по вине Б. Всю эту сумму: около 286 миллионов, он включил в материальный вред, причиненный по его мнению действиями Б.

Показания В. о якобы причиненном ему Б. вреде размыты, неконкретны, нелогичны, противоречивы, необоснованны, надуманны и являются ничем иным как его попыткой за счет уголовного процесса в отношении Б. избежать уголовной ответственности и наказания по вступившему в законную силу не отмененному приговору суда, которым В. признан виновным в мошеннических действиях по отношению к унитарному предприятию Б. – ЧТУП «Ш.», а также по отношению к ряду других субъектов хозяйствования. Такая позиция является абсурдной. Фактически исходя из этой позиции, Б. руководил всеми организациями, с которыми у В. были хозяйственные отношения, сорвал или задержал ему все поставки по сделкам с данными организациями, помешал В. рассчитаться по договорам со всеми его покупателями, после чего провел по В. проверку, предварительное расследование, заключил его под стражу, провел в отношении него судебное разбирательство, допросив множество фигурантов по делу, единолично от имени суда вынес в отношении В. приговор, признал его виновным в мошенничестве, взыскал по приговору денежные средства, назначил наказание и отправил это наказание отбывать, причинив ему тем самым, помимо материального, еще и моральный вред. А, следовательно, путем обмана и злоупотребления доверием, похитил у В. его жизнь (В. пояснял, что Б. «украл у него жизнь»), поэтому и налицо явные признаки мошенничества в действиях Б.

 Позиция о размере и обосновании вреда сформулирована В., так сказать, сходу, в самый последний момент. Ранее ни на следствии, ни в суде Советского района г. Минска, ни в Минском городском суде, ничего подобного В. не утверждал. Убежден, что к показаниям относительно якобы причиненного ему Б. вреда уже вследствие изложенного необходимо отнестись крайне критически. Уже абсурд и явное несоответствие действительности данной позиции позволяет утверждать, что В. в целом в своих показаниях стремится ввести суд в заблуждение.

Кроме того, в конце своего допроса В. изменил свои показания о якобы хищении его денежных средств Б. Убежден, что к измененной позиции В. необходимо относиться критически, в связи со следующим.

Так, после изложенной суду позиции относительно размера якобы причиненного ему Б. ущерба, В. в очередной раз указал, что сумма, указанная в обвинении (около 100 миллионов рублей) – это сумма, перечисленная им, как ИП на счет УП «Ф.», считает, что именно эти деньги путем мошенничества похитил Б.

После этого государственный обвинитель заявил ходатайство об оглашении В. обвинения Б., которое В. повторно было оглашено.

Затем на вопросы государственного обвинителя В., в который раз, показал, что указанная в обвинении сумма – это только та, которая была перечислена на счет «Ф.» (по подсчетам защиты – как минимум, четвертый раз).

Далее государственный обвинитель указал В., что в обвинении речь идет не про «Ф.» и повторил вопрос в формулировке: «О какой сумме идет речь?». В ответ на это суд обоснованно указал государственному обвинителю на то, что по данному вопросу В. уже давал показания.

И после данного вопроса государственного обвинителя В. стал менять позицию. Отмечу сразу же, что фраза государственного обвинителя в адрес В. о том, что в обвинении речь идет не про «Ф.» и повторение вопроса, ответ на который был получен изначально при допросе В., несколько раз звучал в оглашенных его показаниях, давался также непосредственно перед повторным оглашением обвинении и после его повторного оглашения, делают последний вопрос государственного обвинителя наводящим. На это совершенно обоснованно было обращено внимание самим судом.

Убежден, что данные действия государственного обвинителя были направлены на то, чтобы дать В. понять, что неоднократно звучащих с его стороны упоминаний про УП «Ф.» является недостаточно, и что надо говорить о чем-то другом. Что В. и сделал. Уже только в этой связи, убежден, к измененной позиции В. необходимо отнестись критически.

Итак, корректируя свою позицию на ходу, В. начал с того, что указал о якобы недопоставках ему как ИП металла со стороны его контрагентов, в чем, якобы виноват Б. Причем сначала стал говорить, что вред выразился в том, что с него взыскали контрагенты денежные средства в хозяйственных судах. О задержках сначала говорит, что они были со стороны как предприятия «Б-р», так и «М.», затем говорит, что задержки были, цитата «по-моему, из «М.»». Сумму товара, поставки по которому были задержаны, не называет, в каком объеме и какие контрагенты какие средства с него взыскали, не поясняет. Затем стал говорить, что еще была недопоставка по предприятию «Б-р» на сумму 40 миллионов. А впоследствии Б. ему не вернул еще «какие-то 100 миллионов». Пояснил, что по всем этим недопоставкам в правоохранительные органы, суд он не обращался. Далее впервые стал говорить о том, что передавал Б. наличные в размерах 40 миллионов и 60 миллионов, и недопоставка была именно на эти суммы. Считает штрафные санкции, которые были взысканы с него кредиторами, вредом, причиненным Б. На обоснованный вопрос суда о том, почему ранее не говорил об этом, пояснил, что вопрос не задавался. Вместе с тем, вопрос задавался как неоднократно в суде Советского района г. Минска, так и неоднократно в Минском городском суде, и ответы звучали о том, что Б. украл деньги только те, которые были перечислены на УП «Ф.», а больше ничего не украл. Б. обоснованно обратил внимание суда на то, что В. помнит, как одолжил Б. в Польше 100 долларов США, а о 100 миллионах рублей он, якобы, не помнит – это невозможно; В. и 10 долларов не передаст без расписки. На вопросы суда В. пояснил, что он понес убытки, которые ему и надо компенсировать. Он показал, что данные убытки понес при «косвенных обстоятельствах», т.е. это не прямые денежные средства, которые «ушли». Причем упомянул, цитата: «эти средства я возмещал за счет других». Считает недопоставки товара в свой адрес со стороны контрагентов по договору хищением Б. Уже в этой части, даже не считая, что позиция абсолютно не подтверждена, она опять же, является абсурдной, т.к. на Б. (также как и в случае с УП «Ф.») В. возлагает ответственность по обязательствам иных лиц, являющихся контрагентами по хозяйственной сделке с последним. Из изложенного с абсолютной очевидностью следует, что измененная позиция В. также надумана, противоречива (как внутренне, так и в сопоставлении со всеми ранее данными им показаниями). Показания в этой части размыты, неконкретны, нелогичны, необоснованны, являются абсолютно голословными, не имеют никакого документального подтверждения, расчета, направлены на то, чтобы искусственно создать картину событий для подтверждения доводов постановления о привлечении Б. в качестве обвиняемого с целью, опять же, за счет уголовного процесса в отношении Б., как минимум, избежать своей уголовной ответственности и наказания по действующему в отношении него, В., приговору. Явное несоответствие этой позиции действительности, ее нелогичность, противоречивость также являются основанием в целом относиться критически ко всем показаниям В., направленным против Б.

Отмечу, к тому же, что в соответствии имеющимися в деле ответом предприятия «М.» и ответом предприятия «Б-р» указанные организации вовсе не имели хозяйственных отношений ни с ИП В., ни с ЧТУП «Ш.», ни с Б. Данные ответы опровергают доводы, изложенные в обвинении, а также доводы В. вообще о наличии каких-либо отношений с этими организациями и поставках товара от них в адрес В., в том числе посредством Б.

Следует обратить внимание на множество иных (помимо названных защитой при анализе доказательств) противоречий в показаниях В. на протяжении следствия и всех судебных разбирательств. В результате ряда противоречий были оглашены все имеющиеся в деле показания В.

Так, В. говорил о деньгах, перечисленных в адрес «Ф.» в размере то 80 тыс. долларов, то 100 тыс. долларов, то 106 миллионов рублей, то 110 миллионов рублей, то 112 миллионов рублей.

В том числе, обозрев вынесенный в отношении него приговор суда Первомайского района г. Минска, В. заявил, что по эпизоду с ЧТУП «Ш.» виновным суд его якобы не признал. Комментируя эпизод с ЧТУП «Ш.», утверждал, что товар, как и в других эпизодах приговора, поставлялся на условиях предоплаты, что якобы долгов перед организацией «Ш.» у него нет. Далее он сообщает, что вообще суд не признал его виновным ни по одному эпизоду, указанному в приговоре. Тем самым В. сообщает суду обстоятельства, заведомо и очевидно не соответствующие действительности, что подтверждается самим приговором, материалами имеющегося в отношении него уголовного дела, исследованного в данном судебном разбирательстве. Отмечу, что по показаниям В. с жалобой в порядке надзора об отмене указанного приговора он не обратился.

На протяжении всего допроса в суде В. указывал, что подтверждающие его показания документы имеются в материалах уголовного дела в отношении него: якобы существующие расписки Б. о получении от него наличных денежных средств для передачи должностным лицам (причем, говоря о расписках, всегда называл разное их количество и место нахождения: 2 расписки, 6-7 расписок и т.д., то говорил, что их спрятал, то их изъяли при обыске и т.д.); документы по сделке с «Ф.», иные документы по поставкам арматур. В результате этого судом было истребовано из суда Первомайского района г. Минска уголовное дело в отношении В. При исследовании уголовного дела обнаружилось, что указанные документы в деле отсутствуют. Из этого также следует намеренное введение В. суд в заблуждение относительно наличия якобы документов, подтверждающих его позицию. На это обоснованно обратил внимание сам государственный обвинитель при допросе В. по материалам данного дела.

Множество противоречий в показаниях В. вызывают обоснованные сомнения в их достоверности и, соответственно возможности учитывать их при вынесении приговора.

Более того, к показаниям В. необходимо относиться критически, поскольку у В. имеются основания оговаривать Б., что подтверждается следующим:

Во-первых, в соответствии с распиской от 20 января 2009 г. В. взял в долг у Б. денежную сумму в размере 50 000 долларов США (имеется в деле). Расписка выполнена рукой В., является документом, ее содержание он не оспаривает. Доводы В. о том, что расписку он выдал Б. якобы за содействие последнего в прекращении в отношении него уголовного преследования, ничем не подтверждены, являются надуманными, непоследовательными и нелогичными. Нелогичность заключается в том, что для Б. нет смысла каким-то образом помогать В. избежать уголовной ответственности по уголовному делу, где В. обвинялся в завладении путем мошенничества денежными средствами собственного предприятия Б. –  ЧТУП «Ш.» (подтверждается приговором в отношении В., имеющимся в деле). К тому же В. пояснил, что он считал долг организации «Ф.» по договору поставки долгом Б. и вместе с тем, сам передал Б. сумму в 50 000 долларов США без составления расписки. Зачем в такой ситуации В. передавать 50 000 долларов США человеку, который ему, по его мнению, итак должен такую же сумму – четкого ответа суду на данный вопрос В. не дал. Отмечу, что в оглашенных показаниях от 31.08.2011 г. В. употреблял фразу о том, что не вернул деньги, взятые в долг. В судебном заседании сущность этой фразы В. не оспаривал. Доводы В. о том, что Б. угрожал ему, вымогая такую расписку, являются также абсолютно голословными. В. сам показал, что по поводу таких, как он говорит, угроз с заявлением в правоохранительные органы не обращался, на допросах на следствии и в суде не упоминал.

Во-вторых, в соответствии с распиской от 15 февраля 2009 г. (в деле) В. взял в долг у Б. денежную сумму в размере 30 000 долларов США, которую обязался вернуть до 05 июня 2009 года. Деньги не возвращены по настоящее время. В суде В. показал, что расписка выполнена его рукой, ее содержание он не оспаривает. Отрицая долг по указанной расписке, В. и здесь дал суду противоречивые показания. Так, сначала он пояснил, что долг вернул Б. на следующий день. Далее стал говорить о том, что якобы, указанные деньги не брал, но деньги просил, а расписку писал, пока ему везли деньги. Деньги привезли, причем Б. говорил, что деньги его, поэтому именно на имя Б. он и писал расписку. На момент когда ему были готовы передать деньги, в этом, якобы отпала необходимость, тем не менее, расписку о получении денег он отдал Б., а Б. якобы сказал, что он ее порвет и выкинет. На вопрос, почему не попросил расписку у Б., когда отпала нужда в деньгах, четкого ответа не дал.

Оригиналы двух расписок предъявлялись для обозрения суду, стороне обвинения и В. Надлежащим образом заверенные копии расписок имеются в деле. Доводы обвинения о том, что Б. с заявлением в отношении В. в правоохранительные органы не обращался, не подтверждают безденежность расписок. Прежде всего, обращение с заявлением – это право, а не обязанность. К тому же, сам Б. пояснял, что В. постоянно убеждал, что деньги вернет, верил ему до последнего момента вследствие дружеских отношений как с ним самим, так и с его сыном, которые признает сам В. До последнего верил, что деньги В. вернет. Показания В. последовательны и логичны. Оснований ставить их под сомнение не имеется.

В-третьих, В. осужден за мошеннические действия в особо крупном размере в отношении предприятия Б. – ЧТУП «Ш.» (копия приговора имеется в деле).

Из этого видно, именно у Б. в настоящее время имеются все основания считать неправомерными действия В., который завладел его денежными средствами в сумме не менее 80 000 долларов США и не возвратил. Но никак не наоборот.  

Адвокат И.И. Панков просил Б. по инкриминируемому ему преступлению, предусмотренному  частью 4 статьи 209 Уголовного кодекса Республики Беларусь (завладение имуществом либо приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием (мошенничество), совершенное группой лиц в особо крупном размере), оправдать.

Выводы Минского городского суда при рассмотрении дела по первой инстанции: оправдать

В результате рассмотрения дела приговором от 13 декабря 2013 года судебная коллегия по уголовным делам Минского городского суда, рассмотревшая данное уголовное дело по первой инстанции, также полностью оправдала Б. по обвинению ч. 4 ст. 209 УК Республики Беларусь. Оправдан Б. был за недоказанностью его участия в совершении преступления.

При этом, суд и в результате второго рассмотрения дела также принял во внимание доводы, изложенные защитником Б. – адвокатом И.И. Панковым, положив основные его доводы в основу приговора.

Суд счел, что обвинение Б. не доказано, поскольку основано на предположениях, которые не могут быть положены в основу приговора. Бесспорных доказательств виновности Б. не представлено. Указал, что в ходе судебного разбирательства предпринимались меры по устранению неполноты предварительного следствия и выяснению противоречий, в том числе, исследованы материалы уголовного дела в отношении В., однако восполнить пробелы следствия, выяснить противоречия в исследованных доказательствах не представилось возможным.

Приговор вступил в законную силу и отменен не был. 

Остались вопросы?

Прочтите еще информацию об уголовных делах, или -

ЗВОНИТЕ ДЛЯ ПЛАТНОЙ ПОМОЩИ: +375 (29) 679 94 07